Царь-дедушка - [63]

— Символ, конечно, можно. — не стал отнекиваться я. — Символ, это хорошо. И мне получить приятно, и брата нашего, Гикамета, ни к чему не обязывает. Пусть твой человек его на тот вон столик в углу поставит, я потом погляжу. А ты присаживайся, дорогой — уже который день хочу с тобой побеседовать, да времени хронически не хватало.

— Какое совпадение, ваше величество. — ответил посол. — Я тоже жаждал обсудить с вами один животрепещущий вопрос, который, не скрою, сильно меня тревожит.

Исавелл кивком указал своему рабу исполнить мое распоряжение и выметаться, а сам сел в кресло по другую сторону столика от меня. Мышкин на все эти хождения только дернул ухом и продолжил ставить в игнор зарубежную дипломатию.

— Да неужели?, — удивился я, даже почти и искренне. — Что может тревожить столь достойного и умудренного опытом мужа как ты?

— Вашему величество, верно, известно то, как трепетно Скарпия относится к своему флоту, и сколь ревностно соблюдает принцип, по которому он должен быть всегда сильнее, чем объединенные флоты хотя бы четверти всех стран Усталого моря.

— Как же, как же, наслышан: "На юге нас хранят стены из горных пиков, а на севере — из дерева и вольных гребцов". — кивнул я.

— Мы тщательно блюдем баланс, ради силы и свободы нашего народа…

Который сейчас полностью покорен асинами, хотя формально и числится просто их союзником. Говорить вслух я это, конечно, не буду.

— …и любое усиление на море одного из множества соседних государств принуждает нас идти на дополнительные расходы по увеличению своего флота. Казна же Скарпии не бездонна.

— Что поделать, досточтимый Адриналь. — вздохнул я. — Когда ставишь себе определенную задачу и достигаешь ее, то неизбежно затрачиваешь усилия. Но гораздо больше усилий приходится приложить, дабы сохранить сложившееся после этого положение вещей.

— Безусловно, ваше величество, это так. — согласился Исавелл. — Но лишь если действовать прямо, в лоб. А ведь для здравомыслящего человека всегда есть несколько путей.

— Воистину, даже если вас съели, то и тут у вас имеется два выхода.

— Ваша просветленная способность находить пути даже в самых неординарных ситуациях уже стала притчей во языцах, и именно потому, я взял на себя смелость преподнести вам, государь, нефритовую статуэтку бога мудрости. — даже и не запнулся после моей реплики — настоящий профессионал. — Ведь Ашшория, как я слышал, намерена построить несколько кораблей.

Хм, и это себя-то я считал местным троллем восьмидесятого уровня…

Божество сие обычно изображают в виде сидящего в позе лотоса лысого старца, с непропорционально длинными ногами и вытянутой головой, отчего сам идол очень схож с фаллическим символом. То есть сейчас мне только что недвусмысленно указали, что хрен тебе, Лисапетушка, а не флот.

— Ну, не то чтобы строить…, — я покрутил кистью в воздухе. — Вернее, не боевые-то корабли, да, безусловно. Как ты, верно, слышал, уже этой осенью я планирую вторжение в земли заков, дабы потеснить степняков и заселить эти территории ашшорцами. Некоторые удаленные от основного направления места на побережье будут заселены преступниками, висельниками и каторжанами, а их на чем-то надо туда доставить. Я действительно буду строить для этого корабли, но из сырого дерева, и они будут разобраны для нужд колонистов сразу по прибытии — заодно этим лиходеям и сбежать не будет никакого шанса.

— Верно, меня обманули. — изобразил мировую скорбь Адриналь. — Я-то слыхал, что вы собираетесь построить несколько пентекоров.

— Нет никаких сомнений, что пойди мои корабли без надежного охранения, тут же рулиннойские пираты налетят, и захватят их, а их пассажиров продадут в рабство. Зачем я буду кому-то дарить своих каторжан? Самому есть как использовать.

— Ну…, — балаббат на миг призадумался. — Таких только на рудники или в гребцы тем варварским народам, что сажают на весла невольников. Много за таких не дадут, но, полагаю, Скарпия могла бы посодействовать их продаже, если ваше величество того пожелает.

— Ты понял меня совершенно превратно, досточтимый. — улыбнулся я. — Не в нашей традиции обращать в рабство хоть кого-то, пусть он хоть сто раз преступил законы людские и божеские. Тем паче, не делаем мы невольниками своих соплеменников, и проклят будет тот царь, что изменит этой нашей традиции. Нет, я действительно хочу основать несколько поселений из каторжан, и чтобы доставить их к местам, отведенным им для пребывания, придется выделять в прикрытие силы флота. А их для этого нынче не достаточно.

— Значит, — помрачнел посол, — Ашшория твердо намерена строить пентекоры?

— Ну, не то чтобы строить… Я потому и хотел переговорить с тобой, досточтимый Исавелл. Строить корабли долго, нужно сухое дерево, мастера, верфи… А ведь для защиты караванов не нужны самоновейшие и наилучшие пентекоры. Так вот, ты бы узнал, не хочет ли брат наш, Гикамет, продать мне штуки четыре средней изношенности? Лучше, конечно же, шесть. Ну или, на худой конец, восемь.

Ого, даже такого опытного дипломата проняло неожиданностью поворота. Сидит балаббат-балабол, словно пыльным мешком ударенный.

— Ведь сие заметно снизит прискорбно необходимые расходы Скарпии на поддержание морского паритета, не так ли? А года через три, когда купленные мной пентекоры развалятся, и вам придет срок некоторое количество кораблей пустить на дрова.