Camp America - [25]

Мишель (так звали женщину) и её муж Марис — оба невысокого роста с ярко выраженной латиноамериканской внешностью — оказали самый гостеприимный прием, с которым мне только доводилось сталкиваться в Америке. Я принял душ, отправил пару писем по Интернету и поужинал вместе с ними и их детьми.

Как выяснилось, оба были глубоко верующими христианами. Причем теми христианами, для которых учение Христа — не просто пустой звук или бессмысленное заклинание, которое нужно повторять каждую неделю в церкви, а прямое руководство к действию. Наверно, поэтому мне — человеку совершенно для них чужому — они решили помочь, как могли. Кроме того, как я уже сказал, они усыновили мальчика и девочку из детского дома в Павлодаре (Казахстан), при том что у них уже было двое детей. Мальчик из Казахстана оказался тихим неразговорчивым ребенком лет шести, который уже подзабыл немного русский и вообще не очень-то стремился к общению.

Я немного поболтал с Мишель, пока она готовила ужин. У неё было весьма критическое отношение к Америке. Она сказала, что, несмотря на более высокий уровень жизни, люди здесь гораздо черствее, чем в бедных странах:

— Когда мы усыновляли детей, нам пришлось посетить Казахстан. Как мне показалось, там отношения между людьми гораздо лучше и проще. Многие живут поблизости, помогают друг другу, их дети играют вместе. В Америке такого нет.

— Не знаю, не знаю, по-моему, количество хороших и плохих людей одинаково в любой стране, — возразил я. — Если исходить из моего опыта. И здесь в Америке, и в России сотня машин пронесется мимо, но одна рано или поздно обязательно остановится. На первый взгляд может показаться, что люди в бедных странах живут дружно. На самом деле, и там хватает равнодушия друг к другу.

Мишель согласилась и вспомнила, как в Павлодаре на улице с каким-то человеком случилось несчастье, он упал и поранился, но никто из прохожих не остановился и не помог ему.

В это время по телевизору, который был включен на новостном американском канале CNN, показали пойманного в Беслане террориста. Мишель спросила:

— Как думаешь, что с ним сделают?

— Наверно, он получит пожизненный срок. Ведь в России смертная казнь не применяется.

— Правда, не применяется? — Мишель была удивлена. — Ты знаешь, для меня это странно, потому что у нас смертная казнь еще в ходу — например, здесь в Калифорнии. Вообще-то я против смертной казни, но когда я слышу такое, — она кивнула на экран, — я на время становлюсь её сторонницей. Когда захватывают в заложники людей, когда погибают дети — что может быть ужаснее!

Кстати, бесланские события привлекли большое внимание в Америке. Пока я находился в Сан-Франциско, кроме Интернета хорошим источником информации для меня служила местная газета. В «San Francisco Chronicle» каждый день, пока террористы удерживали заложников, появлялась статья о ходе событий — иногда даже на первой странице. Впоследствии некоторые американцы, узнав, что я из России, вспоминали об этом и выражали сочувствие.

Я провел в этом доме весь вечер, поужинал и переночевал, а на следующее утро Марис отвез меня в Сан-Хосе на автобусную станцию. Ближайший автобус в Лос-Анджелес отправлялся только днем, так что, купив билет, он отвез меня обратно домой, а к 10 часам утра я вместе с ним поехал в школу, которую посещал их сын Энтони.

В Америке, оказывается, очень распространена система домашнего образования. Марис и Мишель были как раз её приверженцами. Их дети, в основном, занимались дома по книгам под контролем кого-то из родителей.

Но каждую неделю по вторникам и четвергам они посещали школу, и здесь преподаватели вели обычные занятия и давали детям задания на остальную неделю. Марис был приглашен на урок, чтобы помочь учителю, рассказать что-то о себе, своей работе — это обычная практика в США. Помощь его так и не понадобилась, но зато мне удалось поехать с ним и посмотреть, как проходит урок в американской школе.

Школа — несколько корпусов в один-два этажа — располагалась в самом пригороде, в тихом, спокойном месте, окруженном со всех сторон небольшой лесопарковой зоной. В просторном классе набралось пятнадцать человек, мальчики и девочки, десяти-двенадцати лет (4-й и 5-й год обучения). Я полагал, насмотревшись голливудских фильмов, что во всех школах США есть индивидуальные парты, рассчитанные на одного человека. Но в последние годы многие школы из экономии перешли на более дешевые столы — как в этом классе, где за длинными партами сидели по 3 ученика.

Я попал на урок географии. Мы с Марисом стояли в сторонке, а учительница за один урок давала общее представление об устройстве мира: о том, что Земля делится на полушария, на ней есть континенты и океаны. Также она вкратце рассказала об устройстве стран на примере США: town (маленький город или поселок), city (большой город), county (округ), state (штат), country (страна). Причем, каждый шаг она сопровождала вопросами:

— Итак, следующая ступень — штаты. Наша страна состоит из штатов. В каком штате мы находимся?

Большинство детей тянут руки.

— Крис, — спрашивает учительница.

— Калифорния.

— Правильно!