C-dur - [32]

Костырев думал. Просчитывая сложную многоходовку, он не спешил с ответом.

– В целом я не в восторге. – Выдал он после паузы. – Мало вводных и много предположений.

Он флегматично выпустил новую порцию дыма. Он был прекрасным актером.

– Ясно.

Беспалов глянул на него поверх бокала с вином: искренне говоришь?

Тот выдержал взгляд: да.

На стекле – отпечатки пальцев: линии и завитки, столь любимые криминалистами. По ним изобличают преступника – и совершенно иное дело с мыслями человека, не оставляющими следов.

К столу подошел Белявский: загорелый, в белой рубахе, с желтой цепью на бычьей шее. Он прилетел утром из Мармариса, был весел и полон сил. Он не выглядел как человек, над которым сгустились тучи и который об этом знал. Он балагурил, пил водку, с азартом играл в бильярд. Да и сгустились ли тучи? Витя стал его прикрывать. «Может, не будем спешить? Может, дать ему шанс? Он старается», – так сказал вчера Витя. Витя, жаждавший посадить Диму на кол. Это политика. Почувствовав в нем единственную защиту, Дима будет ноги ему лизать, как пес, продастся ему с потрохами.

Раскрасневшийся, с пылу с жару, Белявский сел и осушил стакан минералки. На лбу выступил пот.

– Ух! – выдохнул он. – Классная партия!

– Кто выиграл? – Костырев затушил сигарету. Кажется, он усмехнулся, губы чуть шевельнулись.

– Шлеин выиграл! – Белявский включил бас на полную громкость. – Главное, классно сыграли! О, Светочка!

Его взгляд залоснился, толстые губы засахарились.

Пришла Света Томилина, главный бухгалтер.

– Здравствуйте, мальчики!

– Здравствуйте, наша любимая и уважаемая Светлана Григорьевна! – Белявский вперил взгляд в вырез ее платья. Ее место было напротив, и ему это нравилось. Взмахнув тонким шлейфом духов, она села.

Она не была красавицей, нос с горбинкой портил ей профиль, но в то же время было внешнее сходство с принцессой Дианой. У нее был гражданский муж, а с первым, официальным, она рассталась три года назад. Он бросил ее с двухлетним ребенком, и пришлось все начинать заново. Сейчас, в тридцать пять, она наконец-то почувствовала вкус жизни, была удовлетворена собой и смотрела в будущее с оптимизмом. Она даже помолодела. Она начала с того, что покрасила волосы в светлый цвет, первый раз в жизни, и сразу услышала от знакомых, что похожа на принцессу Диану. Что ж, для начала неплохо. Можно двигаться дальше.

– Мне чуточку водки! – сказала она с улыбкой.

Бросившись выполнять ее просьбу, Белявский в порыве энтузиазма налил ей полную рюмку.

– Дима, ты шутишь? – Она подняла брови.

– Светочка, – пробасил он. – Разве может быть много водки?

Так пошутив (кое-кто усмехнулся), он налил себе с горкой.

– Жаль, нет Олега, – сказал он.

Олег Шлеин, главный службист, играл в бильярд с директором по производству Аркадием Ярославцевым. Белявский выразил искреннее сожаление по поводу отсутствия Шлеина, но нужно было знать его и нынешнее его положение, чтобы понять, в чем корень его чувств. Им двигал страх. Сам он, судя по всему, не догадывался об этом. Он искал общества Шлеина, тянулся к нему как бы по-дружески и, не встречая взаимности (треп о футболе – не в счет), боялся. Чем больше боялся, тем больше тянулся. Он смотрел в глаза Шлеину и не мог оторваться – как под гипнозом.

Приглашая Костырева и Беспалова, он поднял рюмку:

– Есть предложение выпить!

Одновременно он бросил взгляд в сторону: там шла Оксана, помощница генерального. Джинсы в обтяжку, полоска кожи между топом и джинсами, длинные темные волосы, – немудрено потерять дар речи, что и случилось с Белявским. После паузы он выдал банальность:

– За нас и нашу компанию!

Дзинь, дзинь!

Дзинь, дзинь, дзинь!

Все выпили по чуть-чуть, и лишь Белявский вылил в рот рюмку с горкой.

– Светлана, как настроение? – спросил Александр.

– Отлично!

– Как ваши девушки? Не скучают?

– Пьют и танцуют.

– И женихов ищут? – прибавил Дмитрий со сладкой улыбкой.

– Может быть. В основном у нас девушки незамужние.

– Одно другому не мешает. – Снова та же улыбка.

– Дмитрий Олегович, вы, с вашим опытом, лучше знаете. Может, кому-то и нет. Пойдите спросите.

Подобные пикировки на грани фола были делом обычным. Белявский, в силу бычьей прямолинейности, делал Свете намеки, не пряча чувств и намерений, а та отшивала его в той же манере, с тем же юмором ниже пояса.

– Я еще мало выпил, – нашелся Белявский. – Да и как вместе работать? Вдруг женишься? Утром вместе, днем вместе, ночью вместе. Где личная жизнь?

Слушая эту чушь, Беспалов думал о том, что с удовольствием ушел бы отсюда – если бы мог. Его ждала Света. Но он не мог, он был генеральным директором, это связывало его по рукам и ногам. Noblesse oblige.

Вяло поковырявшись в тарелке, встал Костырев:

– Я в бильярдную.

– Виталий Игоревич, я скоро буду! – Белявский ткнул вилкой в семгу. – С вас матч-реванш!

– Жду с нетерпением. – Костырев усмехнулся.

Белявский снова взялся за водку. Было верное правило: чем больше он пил, тем доступней казалась Света. Он пытался ее споить – и всякий раз тщетно. Он был мягко послан на новогоднем вечере. Обнадежив его медленным танцем и, как ему показалось, флиртом, Света уехала с мужем. Дима остался ни с чем. Сейчас он пробует снова.