Бывших любовниц не бывает - [58]

Первый же встреченный мною в фойе редакции человек охотно сообщил, что журналист Крапивин в данный момент находится на втором этаже, в двадцать восьмом кабинете. Я поднялась на второй этаж.

В означенной комнате сидели четверо: наш подозреваемый, молодой человек и две девушки. Все сосредоточенно работали за своими компьютерами, только Василий блаженствовал, развалившись на стуле, и потягивал кофе из огромной синей кружки. На мое появление он отреагировал весьма бурно:

– О! Сцена вторая – те же и наша доблестная полиция! Пришли арестовать меня? Заковать в кандалы?

Все находившиеся в комнате оторвались от мониторов и подняли на меня глаза. Я сделала вид, что выходка журналиста не задела меня.

– Здравствуйте, – сказала я, обращаясь сразу ко всем.

Со мной поздоровались и вновь уткнулись в мониторы.

– Василий Егорович, нам надо поговорить.

Он окинул меня с ног до головы долгим надменным взглядом:

– Надо – говорите!

– Может, мы все-таки найдем более спокойное место? Чтобы не помешать вашим товарищам.

Он расплылся в наглой улыбке:

– Может, и найдем…

Да, он уверен в своей безнаказанности, подумала я. Ланской наверняка внушил Васе, чтобы он ничего не боялся, жил спокойно… Ничего, я тебе устрою спокойную жизнь! На зоне.

Василий встал и ленивой походкой направился к двери.

– Ну, пойдемте, что ж с вами делать! Вы же, я так понимаю, все равно не отстанете?

– Не отстану.

Мы вышли в коридор и подошли к открытому окну. Оно было большим, с широченным подоконником, на котором стоял засохший цветок в горшке. Крапивин уселся на подоконник с наглой усмешкой:

– Вам я присесть не предлагаю.

– Ничего, переживу.

Я внимательно оглядела его одежду. Он был в джинсовом костюме, под расстегнутой курткой желтела майка. Клепки на куртке были серые, на животе не хватало одной.

– Василий Егорович, где вы потеряли клепку?

– Что?! – переспросил он, несколько опешив от моего вопроса.

– Клепку, говорю, где потеряли? – и я ткнула пальцем в его куртку.

Он опустил голову и посмотрел на свой живот. Несколько секунд соображал, потом потер ладонью то место, где была маленькая дырочка от оторванной клепки.

– Вы что, идиотка?! При чем здесь клепка?!

– Еще как при чем! Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.

– Где потерял? Да где угодно! В автобусе, на улице, дома или здесь, в редакции… Вам что, заняться больше нечем?

– А вот и нет! Не в автобусе вы ее потеряли, и не на улице, не дома и уж тем более не в редакции. Вы ее потеряли на месте преступления, в подъезде, где живет Светлана Говорова!

Василий испуганно схватился за то место на куртке, где была дырочка. Посмотрел на меня.

– Что вы ерунду несете?! При чем тут клепка? И ни в каком подъезде я не был, – не очень-то уверенным тоном выдал он.

– Да, да, все отрицать – это ваше право… Этому вас адвокат Ланской научил, не так ли? Только на этот раз, Василий Егорович, вы здорово оплошали.

Я, прищурившись, усмехнулась ему в лицо. Крапивин испуганно смотрел на меня.

– Ни в каком подъезде я не был, – на всякий случай повторил он.

– Были. И у меня есть тому доказательства! Клепку с вашей куртки я нашла, вот она, – я достала из кармана джинсов целлофановый пакетик с находкой и помахала ею у журналиста перед носом. – Узнаете?

Он посмотрел на пакетик, на свой живот, очевидно, сравнивал найденную мною клепку со своими.

– Ну, что, Василий Егорович? Продолжим отпираться? Сейчас я отвезу эту вещицу экспертам, и они докажут, что она ваша. Докажут, не сомневайтесь! У вас изымут куртку…

– Подождите…

Он мялся. Жевал губами и дергал себя за мочку уха, бегал глазами туда-сюда, как бы ища выхода из создавшейся ситуации. Я терпеливо ждала. Сейчас он сознается, подумала я. Под тяжестью улик. Что ему еще остается?! Он был в Светланином подъезде и напугал старушку, неизвестно чем, но напугал. Знал, что она пойдет в полицию, даст показания, скажет, что видела его со Светланой вместе, и не раз. Допустить такое он не мог…

– Да, – сказал Василий тихо, – сознаюсь, я был недавно… в гостях. Адрес: улица Кленовая, дом двести двадцать девять, кажется… Там, в восьмом подъезде, живет мой школьный друг.

– Что?! – опешила я, в свою очередь. – Какой друг?

– Школьный. Не у Светы вашей я был – заметьте, и никакой Светы я и знать не знаю, я это уже говорил и повторяю! Я был у Витьки Дудкина. Мы с ним в одном классе учились, потом и за одной партой сидели – в девятом классе. Он меня пригласил в гости, я и приехал.

– Значит, у Витьки Дудкина? – переспросила я.

– У него.

– В какой, говорите, квартире он живет?

– В двести восемьдесят третьей.

– Надеюсь, Василий Егорович, вы понимаете, что мы все проверим?

– Я что, дурак? Конечно, понимаю. Проверяйте, – пожал плечами Крапивин.

– Хорошо.

Я повернулась и, не попрощавшись, быстро направилась к выходу, затылком чувствуя напряженный взгляд журналиста.

Черт, если сейчас одноклассника журналиста не окажется дома, я не знаю, что я сделаю! Я ехала в машине и вспоминала недавний разговор с Крапивиным, а также проклинала пробки. Дело мое шло к завершению, казалось, еще совсем немного, чуть-чуть, вот-вот – и… Всегда что-то мешает, что-то встает на моем пути! Я нашла клепку, увидела, что именно такой не хватает на куртке журналиста, и решила, что вот теперь-то – все! Я его прижала. А вот фиг вам! Оказывается, Васенька наш был в гостях у друга! И друг, как назло, живет именно в том доме и именно в том подъезде, что и Светлана! Бывает же такое! Кому расскажи – не поверят. Неужели Витька Дудкин сейчас подтвердит алиби журналюги? И что я тогда буду делать?! И как мне вообще вести с беседу с этим Витей?..