Бывшие люди. Последние дни русской аристократии - [40]

Брусилов, родившийся в 1853 году, сражался на Русско-турецкой войне 1877–1878 годов, в 1916-м командовал Юго-западным фронтом, а в мае 1917-го был назначен верховным главнокомандующим. Брусилов был величайшим живым героем России, отказавшимся участвовать в Гражданской войне. В 1918 году он был арестован ЧК, но вскоре отпущен. Четверо членов его семьи были взяты в заложники; им угрожали расстрелом, если Брусилов примкнет к белым. Единственный сын Брусилова от первого брака, Алексей, также принимал участие в Первой мировой и был арестован большевиками. После освобождения он вступил в Красную армию, служил в кавалерии, был взят в плен и расстрелян белыми осенью 1919 года. Смерть сына оказала определяющее влияние на решение Брусилова, но, возможно, не меньшее значение имела его уверенность, что, независимо от его собственных ощущений, русский народ встал на сторону красных и он как патриот должен уважать этот выбор. В 1920 году, после тяжелой внутренней борьбы, Брусилов вступил в Красную армию, и этот поступок возбудил к нему ненависть большинства старого русского дворянства.

Владимир Трубецкой входил в группу офицеров, которым было приказано отправиться на встречу с Брусиловым. Два кавалерийских офицера знали друг друга давно, Брусилов высоко ценил Владимира и совершенные им на войне геройские поступки. Примкнув к красным, Брусилов содействовал освобождению сотен арестованных офицеров и, возможно, помог Владимиру. Владимир был монархистом, и переход Брусилова на сторону большевиков возмущал его, но в конце концов он согласился на уговоры бывшего командира, получил мандат и был направлен на южный фронт Красной армии. По дороге он решил заехать в Богородицк, повидать жену и детей и поделиться с ними пайком. Едва он приехал, как кто-то донес в ЧК о его «аристократическом виде», и Владимир снова оказался за решеткой, а вскоре у него проявились симптомы туберкулеза. Владимира освободили, и он вернулся к семье, но военная карьера была для него окончена. За пять лет жизни в Богородицке Владимира арестовывали трижды.

Михаил Голицын вернулся к семье и устроился на секретарскую работу. Денежное жалованье и продовольственный паек были скудными. Анна взяла несколько уроков у местного сапожника и стала шить ботинки из зеленого фетрового ковра, снятого с пола в московском кабинете «мэра». Михаил по вечерам ей помогал, изготавливая шнурки. Анна не продавала ботинки за деньги, но меняла на еду. Еще они сдирали переплеты коричневой замши с бухгалтерских книг богородицкого поместья и шили из них изящные кошельки и бумажники, которые также продавали или выменивали на нужные вещи в Москве. Свою одежду они обменяли на местном рынке на соль и сахар. Дети собирали крапиву и щавель, выкапывали картошку для похлебки. Теперь семья была слишком бедна, чтобы покупать конину; им по средствам были только головы и копыта, которые Анна сутками вываривала, чтобы приготовить светло-коричневый студень. Сергей находил его отвратительным, но голод был сильнее.

Хотя детям Голицыных приходилось работать, чтобы поддержать семью, об образовании тоже не забывали. Бабушка Софья учила их французскому, сестры Льва Бобринского давали уроки английского, Анна нашла детям учителя немецкого. Обнищавшие, голодные, в постоянном ожидании неприятностей, Голицыны тем не менее получали от жизни удовольствие. Соня поступила в местный театр и начала карьеру драматической актрисы. Бывшая княжна теперь выступала в роли графини Оливии в шекспировской «Двенадцатой ночи». В октябре 1920 года в дом провели электричество, которому все радовались как чуду. Теперь по вечерам было светло, не приходилось сидеть в полутьме при двух свечах. Любимым времяпрепровождением было собраться вокруг Михаила, который читал им вслух.

Сын Анны и Михаила Владимир оставил семью, отправившись в экспедицию на Крайний Север. Это было потрясающее приключение для Владимира как подававшего надежды художника, который запечатлел ледяные пустыни Новой Земли в ярких акварелях и получил возможность познакомиться с коллегами, исследователями из Норвегии и Англии, контакты с которыми позднее стали причиной его ареста. Семья скучала без остроумного и изобретательного Владимира и с нетерпением ждала его возвращения. Анна просила сына писать почаще, поскольку каждое его письмо «для нас событие, праздник в нашей избушке».

12. Доктор Голицын

Семья Александра Голицына и их друзья в середине декабря 1917 года добрались до Тюмени. В пути поезд осаждали дезертиры, однако пассажиры сумели защитить себя, опустив шторы, заперев двери и выставив наружу двух женщин в форме сестер милосердия, которые отпугивали любое вторжение рассказом, что в вагоне находятся больные опасными инфекционными болезнями. Жизнь в сибирском городе была гораздо лучше, чем в Москве. Местные большевики были довольно безобидны, жизнь шла тихо и комфортно, продовольствия было в изобилии. Все устроились по квартирам, и Александр открыл собственную медицинскую практику. Он удалил из своих документов княжеский титул и представлялся просто как доктор Голицын. Князь Георгий Львов и Николай Лопухин пошли еще дальше: чтобы не быть узнанными, они взяли псевдонимы.