Бывшая Ленина - [15]

– Ни фига не понял. Что началось-то? Пээмэс, дуркуешь или, как это, у тебя кто-то другой?..

– Тебя не касается. Мы с тобой расстались. Спасибо за все, больше не пиши и не звони. Целую.

Она нажала отбой и глубоко вдохнула, опустив голову, но краем глаза увидела, что Митрофанов все-таки повернулся к ней ненадолго и снова уперся глазами в дальнюю стенку. И негромко спросил довольно неласковым тоном:

– Вот так это делается, да?

– В том числе, – отрезала Оксана.

Встала и пошла прочь, твердо и красиво, как положено сильной, уверенной в себе женщине и непосредственной начальнице знающего свое место подчиненного.

Не покидающий своего места подчиненный, все так же глядя в дальнюю стенку, сказал:

– Колготки забыли, Оксана Викторовна.

Оксана застыла на секунду, не спеша вернулась к стулу, взяла сплюснутый ком колгот, встряхнула их и натянула, стараясь не слишком извиваться. Совсем уж задирать юбку она не стала, хотя могла – Митрофанов так и пялился вдаль, а остальным было не до них: народ колбасился под «Дискотеку Аварию».

Оксана отряхнула юбку и вежливо сказала:

– Большое спасибо, Даниил Юрьевич. Должна буду.

Глава пятая

Рука чесалась второй день. Надо было все-таки ставить пластиковую лонгетку, через которую можно просунуть не руку, так ручку, и поскрести, где дотянешься. Гипс не проскребешь. Это раздражало. Так называемые друзья тоже раздражали: железно договорились встретиться в десять в «Восьмиугольнике», за пару часов до начала мейн кард[1] в трансляции Fight Night[2]из Лондона, чтобы взять по пиву и приготовиться. Козырный столик заказали, заранее договорились, за две недели, чтобы ничего не помешало – Иван вон даже со сломанной рукой был готов. А толку. Звонок Артема застал его на пороге: не может Артем, жене с тещей понадобился для каких-то семейных ритуалов. Ладно, с пониманием, переходим в холостяцкий режим, раздраженно сказал Иван, и тут свалилось сообщение Тимофея. Работа у него, оказывается, до одиннадцати ни дыхнуть ни пернуть, насчет попозже видно будет.

Да чего уж видно, пробурчал Иван и написал: давай сразу ко мне.

Тимофей явился аки демон, после полуночи и черный от усталости, зато с упаковкой пшеничного пива поверх огромной сумки с кучей странно подобранных продуктов. Это Ивана немножко смягчило, как и отсутствие других покупок. Иван до последнего подозревал, что от выполнения обещания Тимофея на самом деле отвлекла поездка в Сарасовск, где как раз сегодня стартовали распродажи зимних коллекций New Balance и Vans.

На всякий случай Иван все-таки спросил:

– В Сарасовск не ездил, что ли?

– Да какой там… – Тимофей, разуваясь, качнулся и чуть не потерял равновесие. – Мейн эвент не начался еще?[3]

– Скоро. Ты вдутый?

– Если бы. Устамший я, как этот. Ты ничего не заказывал?

– Пиццу собирался, тебя ждал.

– Какое пиццу, у меня тут жропть на неделю, гастрономическая пати планировалась – не срослось. Будем исправлять.

– Да легко. Только сам режь и все такое, я, вишь, кусаю в основном.

Иван качнул гипсом.

– И с личной жизнью поэтому все плохо, да? Или у тебя правая любимая?

– Да пошел ты, – сказал Иван, ухмыльнувшись.

Тимофей послушно поволок сумку на кухню. На кухне жили холодильник, стол и три табурета. Комната была обставлена с той же лапидарностью: кроме электроники – телепанели на полстены, приставок с колонками и пары ноутбуков – только раскладывающийся диван, кресло-мешок, гладильная доска с утюгом и несколько высоких пластиковых коробок с вещами и посудой. Пара костюмов на плечиках висела на вбитом под потолком, чтобы нечаянно не уронить, гвозде.

Иван, стоя на пороге комнаты, добавил звук, а то выход бойцов пропустит, понаблюдал, как друг кромсает колбасу, сыр и растения подозрительного вида, и спросил:

– Или ты про заказ не пиццу имел в виду? Баб закажем, как говорится?

Тимофей замер, потер бороду запястьем, извлек из упаковки пару бутылок и сказал:

– Не, нафиг.

– О. Порядочный стал.

– Станешь тут, – сказал Тимофей так тоскливо, что Иван чуть не съездил ему по роже. Оксана ему нравилась, она была умница и секси, непонятно что нашедшая в тощем ботане, лучшим другом которого Ивану не повезло случиться. С другой стороны, ботан был джентльменом, никогда не говорившим о своих дамах и похождениях, – хотя отвлеченные скабрезности выдувал не хуже прочих. А вот проверим, подумал Иван, с кивком принял открытое пиво, стукнулся горлышком о бутылку Тимофея и уточнил:

– Девственность потеряна? Пущай женится теперь.

– Нет уж, на работу – на работу, – сказал Тимофей с такой страдальческой миной, что завистливое желание ушатать его немедленно, с прыжка и вот прям гипсом, например, стало почти нестерпимым.

– Н-ну, рад за тебя, – сказал Иван поспешно. – А чего тогда в статусе не укажешь «в отношениях», как говорится?

Тимофей скис, обмяк и сказал:

– Потому что уже «все сложно».

– Да ладно. И когда случилося?

– Да вот щас, считай.

– А с чего?

– Кабы я понимал, с чего у них пригорает. У тебя временно упасть можно? Денек буквально, пока новой хаты не будет – хозяева, заразы, покупателя резко нашли, меня сразу на мороз, лан хоть бабос за полмесяца вернули.

– Хрень-то не неси. «Денек». Мой дом – твой дом, год живи.