Бюро. Пий XII и евреи. Секретные досье Ватикана - [20]
Постепенно нацисты захватывали все новые европейские страны, и Бюро было вынуждено признать, что заступничество за преследуемых на оккупированных территориях становилось непосильной задачей, особенно если ходатайства исходили от некрещеных евреев. Линия фронта между СССР и Германией превратилась в невидимую, но мощную стену, отгородившую от Европы огромные пространства. В ряде угнетенных стран католическое духовенство и миряне, которые могли бы помочь беженцам, сами становились жертвами преследования.
Заметки на полях двух писем, написанных на идише и отправленных из Польши, убедительно свидетельствуют о растущем отчаянии, которое команда Пия XII испытывала из-за невозможности помочь жертвам преследований. Их авторы обратились за помощью к Ватикану, чтобы эмигрировать в Палестину. На первом письме Тардини написал: «Что мы теперь можем сделать?» А на втором, от 20 июля 1939 года, но доставленном в Бюро только 18 октября, Делл’Аква оставил похожую исполненную отчаяния пометку: «Что касается ситуации в Польше, то тут ничего нельзя сделать»>8.
Письмо Х. Кусовицкого из Польши на идише, 20 июля 1939 года>9
Среди этих тысяч писем, хотя и очень редко, можно встретить обращения попавших в беду неевреев. Речь идет о таких же безотлагательных и исполненных надежды просьбах от людей, которые хотят эмигрировать, получить защиту или что-нибудь разузнать об исчезнувших членах семьи.
К их числу относится Антон Каличинский, австрийский католик. Из его досье мы узнаем, что по матери он приходился племянником монсеньору Фердинанду Павликовскому, ординарию австрийской епархии Грац-Зеккау. В 30-х годах ХХ века Антон принимал активное участие в деятельности католических организаций и состоял в «Отечественном фронте», австрийской фашистской партии>10. После аншлюса Австрии в 1938 году «Отечественный фронт» был распущен. Журналистская деятельность Антона в «Фольксблатт», католическом журнале Граца, вызвала подозрения у нацистов и навлекла на него опасность. Так австрийский националист стал жертвой религиозных преследований со стороны нацистов. Оказавшись в отчаянной ситуации, он не испытывал иллюзий относительного судьбы, которая ждала его, останься он в Австрии, поэтому он отправился в Рим, где нашел поддержку в католических кругах. У Ватикана Антон попросил три вещи: «Рекомендательное письмо для англичан и французов, чтобы пройти международный контроль, рекомендацию для скорейшего получения бразильской визы и деньги, чтобы добраться из Генуи в Рио-де-Жанейро, а затем в Лажис, в Бразилии». Ему повезло – он знал четырех клириков, которые располагали связями в Риме и поддержали его просьбу>11. Однако окончательно чашу весов в его пользу склонила рекомендация от епископа бразильского города Лажис, францисканца, который предложил Антону совместно отправиться в Южную Америку>12. Можно представить себе, какое облегчение он испытал, узнав эту новость.
В подобной ситуации оказался композитор Сергей Куфферов, православного вероисповедания. После начала войны он попытался пересечь французскую границу, но столкнулся с трудностями лишь потому, что был русским. Кардинал Джованни Баттиста Назали, архиепископ Болонский, сообщил о нем Делл’Акве, уточнив, что не знает лично этого человека, но не может оставаться равнодушным к его положению. На той же неделе кардинал Мальоне написал письмо Валерио Валери, нунцию во Франции, с просьбой вступиться за 76-летнего композитора>13.
Польская еврейка Эрика Кадиш обратилась в Ватикан в сентябре 1942 года в поисках сведений о судьбе ее родителей, Рихарда и Эльзы Сарне, и сестры (имени которой она не приводит), оставшихся в Польше. В 1941 году они были арестованы и отправлены в гетто города Избицы, близ Люблина, и об их дальнейшей судьбе она ничего не знала>14. Эрика жила в Риме по адресу Пьяцца Сикули, 2. Она крестилась в 1939 году, явно чтобы не попасть под действие дискриминационных законов, введенных фашистским режимом. В 1941 году она получила диплом медика в римском университете Ла-Сапьенца. Тардини написал на ее досье: «Монсеньор Делл’Аква, можем ли мы сделать что-нибудь (Кадиш)?»>15 Из данных, собранных Делл’Аквой, мы узнаём, что Государственный секретариат уже выделил Эрике 500 лир (около 320 евро), которые она должна была отправить родителям, и попытался получить разрешение на переезд в Италию членов семьи, оставшихся в лоне иудаизма. К сожалению, эти усилия оказались напрасными. В конце июля 1941 года Эрика выслала деньги в юденрат, еврейский совет Избицы, с просьбой передать их семье, находившейся в лагере. Через некоторое время она получила печальный ответ: ни ее сестры, ни родителей в лагере не было. С тех пор она ничего о них не знала. Казалось, они бесследно исчезли в нацистской черной дыре.
