Быть женщиной. Откровения отъявленной феминистки - [31]

Можно, конечно, провести остаток своей жизни, сходя с ума по поводу целлюлита на бедрах, живота, напоминающего бочку с пивом, или того факта, что при ходьбе ваша попа дрожит, как холодец. Но для этого нужно верить, что в какой-то момент вы будете вынуждены появиться на публике в голом виде и вас будут сравнивать с десятком других женщин. Запомните: этого не случится, пока вы не примете участие в конкурсе «Топ-модель по-американски».То, что происходит внутри лифчика и трусов, останется тайной. Если вы можете найти платье, в котором выглядите красиво, и способны взбежать вверх на три лестничных пролета, вы не жирная.

Идея, что вы должны быть лучше, чем просто человек, – идеальной картинкой, которую портит крохотный валик жира над коленкой, глупа и порочна. Не говоря уже о мире, где 12-й размер маркируется как «XL». Такую ситуацию радикальные феминистки однозначно характеризуют как «полное дерьмо».

В мои «тучные» годы я не былапохожа на человека. Я представляла собой стокилограммовый треугольник без шеи. А все потому, что я не вела себя как человек. Я не ходила, не бегала, не танцевала, не плавала, не поднималась по лестнице; еда, которую я ела, не была тем, чем должны питаться люди. Человек не должен съедать полкило вареного картофеля, сдобренного маргарином, или кусок сыра размером с кулак, наколотый как леденец на конец вилки. У меня не было никакой связи с собственным телом. Я была просто мозгом в оболочке. Я не была женщиной.

По иронии судьбы тот, кто невольно разбил мое сердце на газоне возле собора Св. Петра, заставил меня потерять 25 кг веса и показал мне настоящую меня: «штучку» с ножками.

Вечер пятницы. Мы направляемся в пивной бар, находящийся у черта на куличках, и танцуем по пять часов подряд. Мэтт каждый день разводит меня на пачку сигарет, и у меня не остается денег на обед – полезно.

За полгода я превратилась из бесформенного куля в девочку– подростка, которая может пойти и купить платье в нормальном магазине. Короткое с цветочками, чтобы носить его с кардиганом, ботинками и подводкой для глаз. Я уже могу сойти за «нормальную», если тщательно одеваюсь, но я все еще не рискую применить слово «худая» по отношению к себе.

Но гораздо более важно, что на крошечном танцполе – сигаретка в одной руке, сидр в другой – я чувствую эйфорию: я поняла, что у меня есть тело. Оказывается, оно было у меня все это время! Кто бы знал?

И теперь я могу вертеть им, как мне хочется, прыгать, не бояться быть смешной, играть им. До потери девственности еще далеко, но я уже понимаю, как это здорово– иметь такие руки, такие ноги и такой плоский живот.

Это начало процесса длиною в жизнь: моему телу предстоит еще много интересного – беременность и роды, безудержный секс и многокилометровые прогулки. И вот мне 35 лет, и я могу сказать, что мне нравится мое тело – так же, как моя голова. Мой мозг не нарядишь в прекрасное платье, это удовольствие – привилегия тела, и я рада, что мы с ним друзья. Мы делаем успехи – договариваемся насчет некоторых вещей, например, о «разумном» количестве чипсов, о том, должна ли я подниматься пешком по эскалатору (да).

Я не воображаю сейчас (как часто делала, когда мне было 15 лет), как здорово было бы стать жертвой серьезной автомобильной аварии, чтобы меня пришлось собирать по кирпичикам и в процессе сборки половина строительного материала потерялась бы.

Я без страха, трезво и с радостью смотрю на себя в зеркала примерочных.

Но почему я стала толстой? Почему я ела до тех пор, пока мне не становилось плохо, и относилась к собственному телу как к чему-то отдельному от меня, интересуясь им не более чем состоянием рынка жилья в Буэнос-Айресе? Ведь очевидно, что нецелесообразно разбухать до такой степени, чтобы однажды застрять в сиденье карусели на ярмарке и выбраться только с помощью бывшего директора школы господина Томпсона.

Сегодня полнота – это очень стыдно. Это настоящая трагедия. Все равно что переспать с нацистом и при этом быть избитой им.

Обратите внимание: женщины с удовольствием жалуются, что слишком много тратят («…и тогда мой управляющий банком взял мою кредитную карту и разрезал ее пополам!»), слишком много пьют («…а потом я сняла свои туфли и уселась прямо на асфальт…»), слишком много работают («…так устала, что уснула, упав лицом на клавиатуру!»), но никогда не признаются, что слишком много едят. При этом обжорство как способ снятия стресса – настоящий секрет Полишинеля: невозможно долго скрывать привычку поедать по шесть батончиков «Кит-Кат» в день.

Семь лет назад моя подруга рассталась с поп-звездой, у нее началась булимия, и она отправилась на лечение в крутую специализированную клинику.

Я посадила в коляску мою малышку и пошла навестить подругу. Мной двигали одновременно любовь и любопытство – что это за клиника такая. Мне казалось, что это нечто похожее на пятизвездочный отель, но с чудодейственными лекарствами, полный опустившихся знаменитостей, карабкающихся к нормальной жизни в великолепных интерьерах.

Оказалось, что знаменитая клиника выглядит и пахнет как дешевая провинциальная гостиница. Выцветшие ковры и запах столовки.