Быт русского народа. Часть 5. Простонародные обряды - [29]
Бабье лето продолжается одну неделю: оно начинается в иных местах с 1 сентября, а в других с 8 сентября, с Рождества Богородицы, как у чехов, где оно называется Семенна панна Мария, у карпатских славян бабьин мороз. Там носится предание, что мороз заморозил на полоныне (на Альпах) бабу-чародейку. Это намек на статуи тех каменных баб, которые ставились долгое время и в христианство на карпатских дорогах.
В Польше под именем бабьего лета разумеют продолжительную теплую погоду — то же самое, что бабье лето, в Малороссии и Литве оно называется бабыно лито.
В простонародии и в отечественных летописях первое сентября известно под именем Семенова дня, Семен день и дни Семена. В церковных праздниках называется еще этот день Семен летопроводец, по случаю празднества преподобного отца Симеона, первого столпника, и по прежнему исчислению года, коим оканчивалось тогда лето и начинался новый год. Праздник Симеона, первого столпника, установлен на первом Никейском соборе (в 325 г.).
Время от 1 до 8 сентября называется семинскою неделью. Если погода стоит теплая в продолжение семи дней, то говорят обыкновенно в насмешку: «Вот и бабье лето!» Это лето часто долго сопровождается зеленью лугов, и сами листья деревьев, цветов и прочих растений не скоро вянут и, кажется, зеленеют. Простолюдины тогда замечают, что если пауки снуют паутину и запутываются, то предвещают тихую осень и зиму непостоянную. Или, если домашние птицы щиплют траву на полях, а перелетные не улетают, то верный знак теплой зимы. Примечания поселян изменяются по местному расположению страны. На севере, где природа суровая и само лето скоропреходящее, — бабье лето непродолжительное. Однако бывает, что оно при всем непостоянстве, например, петербургского климата продолжается около трех недель. Холода сентябрьские, пасмурная погода и частые дожди, имея влияние на расположение духа людей, изменяют их веселость и здоровье. Каждый смотрит на умирающую природу с душевным волнением, потому что все вокруг него сохнет и погибает. Ненастный и безжизненный сентябрь делает почти каждого угрюмым и задумчивым, сердитым и печальным, потому вошло говорить в обычай: «Он смотрит сентябрем, на него нашла сентябрьская хандра; он угрюм, как сентябрь; у него сентябрьские думы».
Есть обычай, что под Семен день в деревнях гасят вечером огонь в избах и не держат его в эту ночь. Наутро раздувают новый огонь знахари и знахарки, с особыми приговорами. Со времени Семена дня повсеместные сельские работы называются бабьими. Этому названию способствовало само время: ни холодное, ни теплое, которое как нарочно выгоняет женщин из изб, чтобы работать на открытом воздухе. Там они мнут и треплют пеньку, мочат и сушат лен, прядут и снуют холст. Если девушка затыкает кросна в Семен день, то она замечает, как ложатся нитки: если прямо, то у нее будет хороший муж: если не ровно, то негодный. На женские работы стекаются молодые люди, чтобы им помочь, и помогают преимущественно молодкам и красным девушкам. Ввечеру начинаются посиделки, и тут просиживают за работами до первых петухов. В первые посиделочные дни угощают разными кушаньями и пивом; в Малороссии гречаниками и кулишом с салом.
В некоторых местах доныне сохранилась осенняя игра с хороводом под именем пиво варить. Эта игра взята из обыкновения варить пиво к бабьему лету. Молодые женщины выходят с брагою к воротам, за коими давно теснится толпа праздных поселян, и угощают их: наперед старых, потом молодых, а после девушки начинают хоровод пиво варить. Составив круг, девушки ходят и поют с насмешливыми движениями. Действиями рук, плеч и всего тела они намеренно обнаруживают состояние пьяного, которое явно указывает на разгульную жизнь мужика, обращающего каждый случай в бражничество. Пояснение этого находится в самой песне:
По окончании хоровода женщины приносят кувшины браги и угощают девушек.
В Малороссии существуют подобные этому обычаи: там равно варят брагу, девушки гуляют на зеленом лугу, играют в хороводы и поют песни сообразно игре. Песня поется та же самая.
В юго-западной и северо-восточной полосе России существуют похороны мух. С Семена дня, или Семена летопроводца, насекомые начинают исчезать. Увеличивающееся холодное время производит тогда мор на блох, прусаков, тараканов и мух. Простой народ, зная, что с этого времени насекомые и многие животные замирают на зиму, погребают заранее мух с шуточными обрядами. Нарядные девушки делают гробы из кавунов или тыкв, огурцов, редьки и репы, укладывают сюда мух с притворным воплем и несут к выкопанной могиле. Другой обычай, не менее странный, есть изгнание тараканов
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Сэкигахара (1600) — крупнейшая и важнейшая битва самураев, перевернувшая ход истории Японии. Причины битвы, ее итоги, обстоятельства самого сражения окружены множеством политических мифов и фальсификаций. Эта книга — первое за пределами Японии подробное исследование войны 1600 года, основанное на фактах и документах. Книга вводит в научный оборот перевод и анализ синхронных источников. Для студентов, историков, востоковедов и всех читателей, интересующихся историей Японии.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.
Книга «Секрет Черчилля», принадлежащая перу известного во Франции, Бельгии, других европейских странах и США журналиста Э. Н. Дзелепи, посвящена периоду последних лет второй мировой войны и первых лет послевоенного периода. Она представляет собой серьезное и весьма интересное исследование, написанное на основе изучения богатого документального материала и широкого круга мемуарных источников. Главная тема книги — раскрытие коварных замыслов Черчилля в последний период войны и первые послевоенные годы, его стремления разжечь пожар новой мировой войны, объединить все империалистические, все реакционные силы для «крестового похода» против СССР.
Книга доктора исторических наук К.А. Аверьянова посвящена одному из самых интересных и загадочных вопросов русской истории XIV в., породившему немало споров среди историков, — проблеме так называемых «купель Ивана Калиты», в результате которых к Московскому княжеству были присоединены несколько обширных северных земель с центрами в Галиче, Угличе и Белоозере. Именно эти города великий князь Дмитрий Донской в своем завещании 1389 г. именует «куплями деда своего». Подробно анализируются взгляды предшествующих исследователей на суть вопроса, детально рассматриваются указания летописных, актовых и иных первоисточников по этой теме.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.
Опираясь на монгольские и китайские источники, а также широкий круг литературы, автор книги подробно описывает хозяйство, политические и социально-экономические институты, состояние культуры монгольского народа в период господства монгольских завоевателей в Китае (1260–1388).