Быт русского народа. Часть 4. Забавы - [41]
Царев, сын королев, светлый князь и храбрый князь — означают выбор невест.
Девушка, представляющая сиротину, лежит на сырой земле одна-одиношенька и горюет: никто не утешает ее! Вокруг нее ходят хороводные и поют:
В это время выходит из круга девушка и останавливается перед сиротинушкой; хоровод продолжает петь, а с ним сиротинушка и девушка.
Сироты не без добрых людей и не без помощи. Есть люди, которые сами спешат на помощь горемык и оживляют их не одним теплым участием, но делом, не ожидая за то никаких суетных похвал, Доброе дело — сама по себе похвала и награда.
Хоровод образуется из двух половин: на одной находятся отдельно мужчины, на другой — девушки и молоденькие женщины; все они переплетаются руками. На мужской половине стоят женихи, а на женской — невесты. Каждая половина поет попеременно таким образом, что пение одной половины составляет предмет вопросов, а другой — ответы, и во время вопросов и ответов обе половины то сходятся, то отступают. Эти движения представляют игривую картину хоровода, который разыгрывают с особой веселостью.
Бояре показывают жениха и по требованию княгинь представляют им богатую одежду, по которой судили в старину и теперь судят о достоинстве жениха. Княгини приглашают бояр со всем их поездом в терем, и тут оканчивают сватовство.
Играющие сватовство часто делают произвольные вопросы, того требует сама игра, потому что от разнообразных вопросов зависит продолжение забавы. Вопросы предлагают не об одном платье, но о наружности жениха, его сердце, нраве и проч.
Игра в сватовство объясняет достаточно значение хоровода.
В середине хороводного круга ходит девушка; она ищет жениха; хороводные поют:
Одна из девушек, представляя парня, подходит к невесте, которая отвечает в то время хороводу:
Вот еще другая хороводная песня, того же содержания, т. е. жених по сердцу.
При игрании этого хоровода девушка, представляющая жениха, ходит по гридне и долгое время ни на кого не смотрит: расхаживает величаво и тщеславится своей красотою; потом она посматривает на девушек, и все думают о себе. Наконец, останавливается перед той, которая ей по сердцу, и при последнем слове: и. любую выбирай из нас, она отдает ей свой перстень. Тогда хоровод оканчивает:
Ходил наш pЖенихов много, а невест еще более; но не всякая девушка поручает себя на поруки вечные, не осмотревшись и не обдумав хорошенько. Если жених по сердцу, то она не разбирает уже и не видит даже явных его недостатков — другая крайность!
Хороводные переплетаются руками и, двигаясь кругами, притопывают ногами:
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Главной темой книги стала проблема Косова как повод для агрессии сил НАТО против Югославии в 1999 г. Автор показывает картину происходившего на Балканах в конце прошлого века комплексно, обращая внимание также на причины и последствия событий 1999 г. В монографии повествуется об истории возникновения «албанского вопроса» на Балканах, затем анализируется новый виток кризиса в Косове в 1997–1998 гг., ставший предвестником агрессии НАТО против Югославии. Событиям марта — июня 1999 г. посвящена отдельная глава.
«Кругъ просвещенія въ Китае ограниченъ тесными пределами. Онъ объемлетъ только четыре рода Ученыхъ Заведеній, более или менее сложные. Это суть: Училища – часть наиболее сложная, Институты Педагогическій и Астрономическій и Приказъ Ученыхъ, соответствующая Академіямъ Наукъ въ Европе…»Произведение дается в дореформенном алфавите.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Волина «Неизвестная революция» — самая значительная анархистская история Российской революции из всех, публиковавшихся когда-либо на разных языках. Ее автор, как мы видели, являлся непосредственным свидетелем и активным участником описываемых событий. Подобно кропоткинской истории Французской революции, она повествует о том, что Волин именует «неизвестной революцией», то есть о народной социальной революции, отличной от захвата политической власти большевиками. До появления книги Волина эта тема почти не обсуждалась.
Эта книга — история жизни знаменитого полярного исследователя и выдающегося общественного деятеля фритьофа Нансена. В первой части книги читатель найдет рассказ о детских и юношеских годах Нансена, о путешествиях и экспедициях, принесших ему всемирную известность как ученому, об истории любви Евы и Фритьофа, которую они пронесли через всю свою жизнь. Вторая часть посвящена гуманистической деятельности Нансена в период первой мировой войны и последующего десятилетия. Советскому читателю особенно интересно будет узнать о самоотверженной помощи Нансена голодающему Поволжью.В основу книги положены богатейший архивный материал, письма, дневники Нансена.