Быт русского народа. Часть 3 - [2]
Обыкновение иметь восприемников существует в христианской церкви издревле, в чем свидетельствуют многие св. отцы, между коими Тертулиан, Златоуст, Августин. Повод к сему установлению подали первые гонения на христиан. В эти жестокие времена нужно было иметь свидетелей при крещении, кои, соединяясь с крещаемым духовным родством, служили бы им наставниками в принятой вере. По правилам св. отцов достаточно, чтобы при крещении мальчика быть одному восприемнику, а при крещении девушки — одной восприемнице. В наше время при каждом крещении бывают восприемник и восприемница, которые между собою называются кум и кума, а в отношении к принятым ими от купели детям крестным отцом и матерью. Тогда происходит между ними духовное родство.
Церковь издревле употребляла крещение погружательное. Спаситель был крещен на р. Иордане Иоанном Крестителем; так поступали прежде со всеми взрослыми. Так крестился великий князь Владимир, и по прибытии его из Корсуни в Киев он повелел, чтобы все люди, вельможи и рабы, бедные и богатые, шли креститься. Народ толпами входил в реку Днепр: большие стояли в воде по грудь и шею, отцы и матери держали младенцев на руках; священники читали молитвы крещения, разделив народ на толпы, в которых мужчинам давали одно имя мужское, а женщинам одно общее женское, оттого многие сотни носили одно название. В. к. Ярослав, сын Владимира I, вырыл из могилы кости дядей своих — язычников Олега и Ярополка, крестил их и положил в киевской церкви Св. Богородицы. Мы с греками остались при древнем обыкновении, а католики в конце VIII в. установили обливательное крещение, чтобы младенцы не простудились от погружения их в холодную воду.
Обряд совершения таинства крещения, заимствованный нами от греков, отправляется ныне как и прежде. Священник читает заклинательные молитвы. Затем следует отречение крещаемого, или в случае его малолетства, его восприем ников, от сатаны. Причем они, говоря «отрицаюся», дуют и плюют три раза, оборотясь назад; а после, оборотясь на восток, уверяют в сочетании со Христом и читают «Символ веры». Потом иерей, помазав елеем, трижды погружает крещаемого в тепловатую, как бы летнюю воду, произнося: «Крещается раб Божий (имя): во имя Отца, аминь; и Сына, аминь; и Св. Духа, аминь; ныне и присно и во веки веков, аминь — надевает на крещеного белую одежду и крест.
Ношение крестов на шее есть обыкновение само древнее. О нем говорится даже в церковном нашем уставе. У нас оно известно еще со времен Владимира I. Современник его, новгородский епископ Иоаким, крестя новгородцев, велел возлагать на них кресты для отличия от некрещеных, что без сомнения соблюдали и другие епископы.
При одевании крещаемого в белую одежду поется тропарь «Ризу мне подаждь светлу, одеяйся светом яко ризою, многомилостиве Христе Боже наш». После крещения следует миропомазание, при произнесении слов: «печать дара Духа Святого». Миром помазуется чело, очи, ноздри, уста, уши, грудь, руки и подошвы ног.
После священник, обошед с крещаемым и его восприемниками трижды вокруг купели; прочитав Евангелие и омыв члены тела, помазанные миром, остригает волосы крестообразно при чтении молитвы; залепив их в воск, отдает восприемнику, а восприемник потом бросает их в купель, из которой выливают воду в непопираемое ногами место[7]. Такое выливание воды из купели, бросание в нее воска и надевание креста на младенца освящены если не церковным постановлением, то древнейшим и очень общим у нас обыкновением. Прежде вменяли себе в обязанность, чтобы младенцев для крещения приносить в церковь, где их и крестили крещением погружательным. В Малороссии младенец не погружается в воду; его обливают, и сей обряд позаимствован от католиков в то время, когда она находилась под польским владычеством. Приношение младенца в церковь в употреблении еще по городам, большею частию между простым сословием и теми, которые придерживаются древ них церковных узаконений; но между богатыми и дворянством оно изменилось — крещают дома[8].
При крещении младенца восприемница снабжает его рубашечкою и головным убором, а восприемник крестом; каждый из них дарит родильницу и дитя добровольным подарком, называемым на зубок, как-то: матернею, деньгами, кто чем может. В других местах северовосточной России восприемник и восприемница снабжают младенца, спустя несколько дней после крещения, приличными вещами: восприемник крестом, а восприемница кисеею или другой матернею, выбойкою, холстом и надевают на него рубашку — и это называется там ризками. После бывает обед, или пир для всех родственников и знакомых, приходивших с поздравлением.
Родители крещаемого не присутствуют при крещении своего дитяти. По совершении крещения священник поручает крестным родителям заботиться о наставлении крестника или крестницы в православной вере и во всем, что нужно христианину.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Для мировой истории возникновение в XIII веке военной державы Чингисхана, сумевшей подчинить себе многие более развитые цивилизации того времени — Китай, почти весь мусульманский мир, Русь и часть Восточной Европы, — явление чрезвычайное. Особое значение оно имело для формирования российской государственности. На основании многочисленных письменных источников автор рассматривает особенности государственного механизма монгольской империи, благодаря эффективности которого сравнительно малочисленный народ сумел завоевать полмира. Большое место в книге отведено вкладу монголов в развитие военного искусства Средневековья, их тактике и стратегии в ходе завоевательных походов первой половины XIII века.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».