Быт русского народа. Часть 2. Свадьбы - [74]

Шрифт
Интервал

Жалобно поет;
Моему сердцу ретивому
Назолье дает,
Назола, назолушка, грусть великая!
* * *
Что ты, Маша, приуныла,
Воздохнула тяжело?
Воздохнула, вспомянула
Любезного своего!
Я в любезного влюбилась,
На злодеев не гляжу.
Вы, злодеи, лиходеи,
Вы, злымучители мои!
Жила с миленьким полгода,
А за батюшкой двадцать лет.
Не видала мученья такого,
Как по разлуке с удальцом.
Взвейся, взвейся, сиз голубчик,
Прилети туда ко мне.
Сядь-ка, сядь-ка, раздушенька,
На мое право плечо.
Погляди-ка, раздушенька,
На мое бело лицо.
Мое личко круглоличко,
Завсегда как огонь горит.
Мой миленький
Завсегда журит, бранит.
Не жури, не брани,
Раскрой груди белые!
Ты раскрой груди мои,
Посмотри сердце мое:
Мое сердце все изныло
По тебе, любезный мой!
* * *
Не шум-то шумит, не гром-то гремит,
Молодой-то турчанин
Во поход пошел.
Во поход-то пошел,
Во ину землю, во не русскую,
Во не русскую, во французскую.
Он забрал-то, забрал,
Силы множества;
Он побольше того
Все во плен берет.
Города он берет,
По себе делит:
Кому золото, кому серебро,
Кому платьице разноцветное.
Доставалась зятю тещенька!
Заставил зять тещу
Три дела делать:
Первое ей дело — гусей пасти;
Другое делице — постелю стлать;
Третье делице — дитя качать. —
Ты качу, ты баю, дитя милое,
Дитя милое, сын турчаночек.
* * *
Цвели в поле цветочки,
Цвели, да повяли;
Любил парень девушку,
Любил, да покинул;
После над красной девушкой,
После насмеялся.
В хороводе мой миленький,
При большом народе,
Снял с красной девушки
Шалевый платочек;
С белой шеюшки
Жемчужный борочек.
* * *
Как по городу, по Саратову,
Девушка гуляла;
Гербовый она лист
Бумаженьки закупала.
Молодого-то она писаря
К себе в гости зазывала,
На мила дружка любезного
Просьбу составляла.
Молодому она губернатору
Просьбу подавала:
«Уж ты, батюшка, губернатор!
Рассуди-ка ты по правде.
Ты отдай моего дружка любезного,
Отдай во солдаты».
«Уж ты, девушка, раскрасавица,
Не зря ли[148] ты просишь?
Не сама ли ты, красна девушка,
Больше виновата?
Не выйти ли тебе, голубушка,
Вон из каменной палаты?»
* * *
Я к Машеньке спешу,
Поклон Машеньке несу.
Пред тобою, пред душою,
На коленочки паду.
«Ты прости меня, милая,
Виноват я пред тобой!»
«Я во всех винах тебя прощаю —
Ты не будь, дружок мой!
Когда клялся предо мной,
Клялся, миленький, божился:
Хотел верен всегда быть.
Не хочу лукавых любить,
Они не могут любви ценить».
«Полюби, полюби-ка, красная, меня!
Если полюбишь меня,
Будешь счастлива навсегда,
Рассчастливая Машуринька,
Ты талантливая!
Для Машуриньки такой
Есть у меня особый покой.
Уж и спальню твою
Всю цветами уберу;
Я цветами, зеркалами,
Да и разными красами,
И подушечками.
Тесовая кровать
На коврах будет стоять;
Рассчастливая Машура
Будет нежно почивать.
Серебряны самовары
На столах будут кипеть;
Рассчастливая Машура
За столом будет сидеть».
* * *
Я пойду ли, молодец,
На почтовый двор;
Закричу я, молодец,
Громким голосом своим:
«Кучера ли вы мои!
Слуги верные!
Оседлайте, кучера,
Моего ворона коня;
Уж я по полям поеду,
А другими полями выеду.
Не сон-то клонит мою голову,
Дремотой сон валит.
Я пущу своего коня
Во зеленые луга;
Я раскину, молодец,
Бел тонкий шатер;
Расстелю я, молодец,
Свой шелковый ковер;
Не один-то я лягу,
С красной девушкой-душой.
Поутру я встаю —
Нет ни коня, ни седла,
Ни коня-та, ни седла;
Ни девушки, ни шатра.
Я пойду ли, молодец,
На дороженьку большу;
Погляжу ли я, молодец,
По левую сторону.
Не пыль-то пылит,
Не туман с моря валит.
Молодой-то король
Всех гонит коней;
Моего ворона коня
За повод ведет:
Красну девушку,
На возу везет.
* * *
Уж ты пей, мой миленький,
Не пропейся;
На меня ли, на девчоночку,
Не надейся.
У меня ли, у девушки,
Горя много, горя много,
И печалюшка велика.
Я со этого со горюшка
Ноченьку не спала;
У тесовой у кроватушки
Простояла.
Я пуховую перинушку
Перебивала,
С правой руки колечушки
Потеряла.
Я, девушка, по горенке гуляла.
С того горя, с той печалюшки
Из клеточки соловушка выпущала.
Полети, мой соловушек,
Во чисто поле,
Приузнай ты, соловушек,
Размилого.
На моем на дружке
Примет много:
Как и первая приметушка —
Лицо белое;
Как другая приметушка —
Брови черные;
Как и третья приметушка —
На головушке кудри русые.
Да еще приметушка —
Походушка частенькая.
На его ли я походушку
Прельстилася,
Ретивое мое сердечушко —
Заразил.
Когда-то мой миленький
В любви мне верен был.
* * *
Уж ты глупенький,
Неразумненький,
Дурак соловейка!
Не вей, не вей тепла гнездушка,
Не вей при дорожке.
Да свей ты тепло гнездушко
В лугах при долине,
В лугах при долине,
При долинушке.
Да свей при зеленой,
В широком раздолье.
Никто твое тепло гнездушко
Никто не разорит,
Никто не разорит.
Никто твоих малых детушек,
Никто не разгонит,
Никто не разгонит.
Как во этой во долинушке
Стоит темная темница,
Темная темница.
Как во этой ли во темнице
Ни дверей, ни окошечек,
Ни дверей, ни окошечек.
Одна трубонька,
Труба дымовая,
Труба дымовая!
Как из этой ли со трубоньки
Дымок повевает,
Дымок повевает.
Как во этой ли во темнице
Сидит удалой молодчик,
Удалой молодчик.
Тут ехала, тут проехала
Гостья дорогая,
Гостья дорогая.
Тому молодцу, тому доброму,
Матушка родная,
Матушка родная.
Да ты, дитятко, да ты, милое,
С кем отсюда поедешь?
* * *
Как по край-то берега,
По край синя моречка
Камыши высокие.
Как во тех ли во камышиках
Стояли палатушки.
Как во этих во палатушках
Стоят столики Камышевы.

Еще от автора Александр Власьевич Терещенко
Быт русского народа

Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.


Быт русского народа. Часть 4. Забавы

Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.


Быт русского народа. Часть 3

Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.


Быт русского народа. Часть 5. Простонародные обряды

Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.


Быт русского народа. Часть 6

Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.


Быт русского народа. Часть 7. Святки

Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.


Рекомендуем почитать
О разделах земель у бургундов и у вестготов

Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.


Афинская олигархия

Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.


Новгород и Псков: Очерки политической истории Северо-Западной Руси XI–XIV веков

В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.


Ромейское царство

Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.


Прошлое Тавриды

"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.


Тоётоми Хидэёси

Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.