Быть Руси под княгиней-христианкой - [145]

Хозрой уже ждал Равия. Вдвоём они прошли в покои, окна которых выходили на Итиль-реку. Окна были распахнуты, и лёгкий ветерок, несущий с собой прохладу огромной реки, приятно освежал лицо.

   — Хозрой, по воле кагана тебе уже не раз приходилось бывать у русов. Посылаю тебя туда снова.

Ни лицо, ни глаза Хозроя ничего не выразили. Да и могло ли быть иначе, если он прекрасно понимал, что слова Равия для него — закон, а ослушание в их деле жестоко карается... даже очень жестоко? И Равия продолжил:

   — Великий киевский князь Игорь убит собственными данниками-древлянами, соседями полян и давними их соперниками за верховенство над Русью. Престол покойного Игоря заняла его жена, княгиня Ольга. Покуда сын Игоря Святослав не достигнет совершеннолетия, Русью будет править она. Однако по силам ли править огромной державой существу, лишённому разума и воли? Поэтому между русами неминуемы междоусобицы и смуты, реки крови ждут их.

   — Такова воля бога, носителя истины, никогда не забывающем о своих детях. Он ослабляет и уничтожает язычников, врагов единственно избранного им народа, — продолжал мысль Равия собеседник.

Равию понравились его слова. Он знал, что в разговорах о великой княгине Ольге Хозрой всегда отдавал должное её уму, решительности, проницательности, и был готов к тому, что тот ненавязчиво и осторожно начнёт убеждать его, что киевская княгиня не из тех женщин, что лишены разума и воли. Однако Хозрой оказался умнее. Понимая, что причина его приглашения во дворец кроется вовсе не в обсуждении достоинств и недостатков характера киевской княгини, он не стал противоречить Равию, якобы согласившись с его характеристикой Ольги и оставшись в душе при собственной. Но именно за ум и сообразительность Равия и ценил Хозроя, доверяя ему самые сложные и ответственные задания.

   — Ты прав, Хозрой. Только мы, сыны истинной веры, имеем право владеть миром. Все остальные народы существуют для того, чтобы жили и процветали мы. Таков удел и славян-русов, этого многочисленного и сильного племени, нашего опасного соседа. Победить их в открытом бою невозможно, это не удавалось ещё никому, в том числе и Хазарии. Но сейчас, пока на Руси нет князя-воителя, способного удержать под властью Киева все славянские племена, они слабы и легко могут стать нашей добычей. Для этого я и посылаю тебя к русам.

   — Твои слова святы для меня, великий и мудрый.

   — Русы никогда и никому не прощают своей пролитой крови, бог воинов-русов Перун требует платить злом за зло. Поэтому княгиня Ольга, несмотря на свою веру в Христа, будет вынуждена ради сохранения добрых отношений с воеводами и языческой дружиной мстить за мужа, и рус пойдёт с мечом на руса. Так пусть дерутся до последнего воина, а когда ослабнут, ты посадишь великим киевским князем верного, послушного нам человека. Ты найдёшь такого, затмишь или купишь его разум, вдохнёшь в него нашу душу. Однако в одиночку он бессилен, поэтому с каждым днём всё больше и больше нужных нам людей будут окружать его, укрепляя и расширяя нашу власть. Мы, сыны истинной веры, станем головой русов, мы будем их хозяевами. Пусть трудятся славянские руки и ноги, пускай гнутся и трещат славянские спины — они будут работать для процветания богом избранного народа. Как бы ни было огромно и могуче тело, оно всегда послушно голове. И этой головой, повелевающей славянским телом, должны стать мы, носители и распространители истинной веры. Такова воля кагана.

   — Я понял тебя, великий и мудрый.

   — Ты отправишь надёжного человека в Киев, чтобы знать о всём, там происходящем, а сам готовься в путь в Полоцк. Там сейчас двадцать сотен варягов: остатки тех, что с воеводой Олегом ходили в поход на Кавказ, и те, что примкнули к ним уже в Киеве, над ними всеми стоит ярл Эрик, задержавшийся в гостях у своего дальнего родственника, полоцкого князя Люта. Покойный князь Игорь щедро расплатился с варягами, участниками похода, однако ярл Эрик продажен и жаден, таково и его наёмное разноплеменное воинство. Викингов слишком мало, чтобы угрожать Руси, но усугубить междоусобицу им под силу. Ты хорошо знаешь Эрика, не раз имел с ним дело, а потому легко найдёшь общий язык и теперь. Ты купишь ярла, и тогда он поведёт своих воинов на любого, кого ты ему укажешь. И пусть вся Русь исчезнет в крови раздоров и междоусобиц, чтобы возродиться вновь уже в свете иудейской веры. Такова воля кагана.

   — Я сделаю это, великий и мудрый.

   — Посылаю тебя в Полоцк одного, но даю очень много золота. Власть этого металла всесильна, с его помощью ты сметёшь все преграды, которые только могут возникнуть на пути к осуществлению нашей цели.

   — Слушаю и повинуюсь, великий и мудрый.

   — Мне мало того, чтобы ты лишь повиновался мне. Я знаю, что ты обычно способен сделать то, что не под силу никому другому, и хочу, чтобы и на сей раз ты действовал точно так. Для этого ты должен ощутить всю ответственность порученного тебе задания, понять, что тебе доверено свершить то единственное дело, которому суждено сыграть важнейшую роль в сегодняшней жизни Хазарии.

   — Я понимаю это, великий и мудрый.