Быть Руси под княгиней-христианкой - [11]

   — Все мы изменились за год, — ответил Микула. — А коли это ты, давай обнимемся после разлуки.

Микула обхватил Глеба обеими руками, легко оторвал от земли, прижал к груди так, что у того слетела с головы высокая лохматая шапка. Трижды расцеловавшись с другом, воевода опустил его на землю, поправил сбившийся набок шлем.

   — Ну и силён ты, воевода, словно ваш русский медведь, — сказал Глеб, поднимая с земли шапку и засовывая за широкий пояс пустой левый рукав своего полосатого халата. — Только в деле, на которое мы с тобой сегодня собрались, одной силушки мало, к ней умная голова обязательно нужна.

   — Знаю, Глеб. Потому и не отправился, как другие воеводы и ярл Эрик, на пиршество к аланским и лазгским военачальникам, а стал разыскивать тебя. Почему-то верил, что судьба сведёт нас и в этом походе, тем более что мы оба стояли у его истоков.

   — Нас свела не судьба, а атаман Казак, — лукаво усмехнулся Глеб. — Как только ваши ладьи вошли в Кубань, молва об этом туг же докатилась до Хазарии и заставила купцов насторожиться. Когда же ваше войско высадилось на сушу и направилось к Хвалынскому морю, в Итиль-келе[38] и на всём Хвалынском побережье началась паника, ибо там до сих пор не забыли вашего прошлого нашествия. Вы были ещё на полпути к морю, а купеческие суда уже прекратили по нему плавать, вьючные караваны начали следовать в Хазарию не по кавказскому берегу через Дербент, а окружной дорогой по азиатскому берегу Хвалынского моря. А раз число караванов уменьшилось, сократилась и добыча атамана Казака. Чтобы люди не бездельничали, он сотню казаков под моим началом отправил к тебе, полагая, что добра на Кавказе хватит и для нас.

   — Спасибо атаману за помощь, — сказал Микула. — От его сотни казаков проку будет больше, чем от трёх с лишним тысяч аланов и лазгов, набившихся нам в союзники. Сам знаешь, что связаться с этим полуразбойничьим воинством пришлось потому, что к морю надобно идти через их земли, и лучше водить с аланами и лазгами дружбу, чем иметь их врагами и пробираться к морю[39] с боями, теряя людей ещё на подходе к Куре. Но ещё больше благодарен я атаману за то, что он прислал ко мне тебя. Как, умная головушка, поговорим сейчас или позже, если ты не готов к разговору?

   — Я готов к нему, а откладывать нашу беседу не в твоих интересах, Микула. У вас, русичей, в этом походе свои цели, у аланов и лазгов — свои, и они сейчас за пиршественным столом склоняют ваших воевод делать в походе то, что выгодно им, а не Руси. Ссориться с ними не нужно и, соглашаясь с их мнением на словах, надобно втайне от них вершить то, для чего великий князь отправил на Кавказ свои войска. А чтобы перехитрить аланских и лазгских военачальников, одинаково поднаторевших в воинском деле и вероломстве, главный воевода Олег должен знать обо всём, что творится на Кавказе и вокруг его войска, не из уст аланов и лазгов, а от верного ему человека. Я не знаком с главным воеводой, но слышал, что ты его лучший друг, поэтому всё, что я хотел бы передать ему, стану сообщать тебе. Что интересует главного воеводу в первую очередь?

   — Всё. Начиная с того, как воспринято наше появление на Хвалынском море обитателями его побережья, против кого, по их мнению, направлен поход, и кончая тем, что сейчас происходит в Арране и не догадываются ли там, что мы пожаловали в гости именно к ним.

   — Твоего главного воеводу действительно интересует всё, — улыбнулся Глеб. — Но это всё и является тем, без чего даже безукоризненно подготовленный поход обречён на неудачу. Задавай вопросы, Микула, а я по мере возможностей постараюсь ответить на них.

   — Знает или догадывается кто-либо о цели нашего похода? Конечно, я не имею в виду воевод русичей с ярлом Эриком и военачальников аланов и лазгов. Мелькало ли хоть раз в разговорах и слухах, связанных с нашим прибытием на Хвалынское море, название Аррана или его столицы?

   — О цели вашего похода ходит много слухов и домыслов, в них чаще всего звучит Итиль-кел. Это понятно. Во время прошлого похода на Хвалынское море хазары нанесли вашему возвращавшемуся домой войску подлый удар в спину, и сейчас вы явились, чтобы отомстить за это. Ваше войско не столь велико, чтобы одолеть в степи хазарскую конницу, поэтому вы построите ладьи и отправитесь к столице Хазарии вначале морем, затем по Итиль-реке. А в сражениях на воде и островах[40] вам не страшна никакая конница, выступи против вас хоть вся Дикая степь[41]. Но иногда целью вашего похода называют и захват Дербента. Предпринятая великим князем в прошлом походе разведка его окрестностей не осталась тайной для гарнизона, и сейчас там считают, что на этот раз войска князя Игоря явились для штурма крепости. В Дербент спешно доставляется продовольствие, пригоняется скот, подтягиваются подкрепления. Ну а купцы, естественно, полагают, что вам не нужны ни Итиль-кел, ни Дербент, овладение которыми потребует больших потерь, а причина вашего прибытия та же, что и прошлый раз — захват и грабёж прибрежных городов и оказавшихся в море торговых караванов. Но упоминаний об Арране или Бердаа хоть в какой-либо связи с вашим походом я не слышал ни разу.