Быть на-чеку! - [9]

Василий Иванович дружил с Левой. Частенько по вечерам рассказывал он о своем прошлом, о войне с немцами. Показывал крестик, говорил, что получил его в награду за храбрость.

Василий Иванович часто угощал Леву чаем с конфетами и водил даже в кино.

Сегодня с утра тишина в квартире. Мать и Василий Иванович на работе, бабушка ушла по магазинам. На улице моросил мелкий осенний дождь.

Леве было скучно. Он вышел в коридор. Темно. Пусто. Вот здесь, как раз против комнаты Василия Ивановича, он иногда устраивал игры. Он превращался в охотника и выслеживал тигра, который должен был появиться в противоположном конце коридора. Иногда он воображал себя пограничником и прятался в углу за грязными корзинками и узлами: он выслеживал нарушителей границы.

Вот и сейчас Лева залег и притаился, крепко сжимая в руке подаренное мамой ружье.

Но игре помешали. Щелкнул замок входной двери, скрипя сапогами, вошел Василий Иванович. Не входя к себе, он постучал в комнату Левы. Ответа не было. Тогда приоткрыв наружную дверь, Василий Иванович кого-то позвал.

В коридор тихо вошел мужчина в плаще, со свертком.

Лева притаился в углу. Воображение его разыгрывалось. Ему даже казалось, что он охотится за преступником.

Игра становилась интересной.

Мужчины прошли в комнату к Василию Ивановичу. Дверь оставалась приоткрытой, и мальчику было слышно и видно, что там происходило.

— Как вам удалось проскочить? — спросил Василий Иванович.

— Это длинная история, — отозвался незнакомец. — Сейчас я — Сергеев. Остановился в гостинице «Дон». Понятно? Эту штуку, — он показал на сверток, — завтра на завод, в цех синтеза.

«Там, где мама», мелькнула мысль у Левы. Прислушивался внимательнее.

Незнакомец продолжал:

— Помните мою инструкцию, как обращаться. Спрячьте где-нибудь в укромном месте, зарядите и айда с завода! Подальше! А то и костей не соберете… Да, вот вам от организации… — он полез в карман и передал Василию Ивановичу пачку денег. — В случае успешного выполнения задания будет еще. А мне задерживаться нельзя. Сегодня вечером уезжаю.

Мужчина встал, вышел из комнаты, тихо закрыл за собою дверь квартиры.

Бережно Василий Иванович взял оставленный сверток, поднял одну из паркетных плит и сунул сверток под пол. Затем он запер комнату и ушел.

Лева лежал еще несколько секунд неподвижно. Сердце его бешено колотилось. Он выскочил из засады и, не надевая кепки, без пальто и галош, бросился на улицу. Капли дождя ударили в лицо. Под ногами захлюпали лужи, но он не замечал ничего.

«Скорее! Скорее!»

Вот постовой милиционер. Бросился к нему:

— Мне нужно к товарищу Ежову! Скорее! — Милиционер удивленно посмотрел на его возбужденное лицо:

— А что такое случилось?

Леве было трудно говорить:

— Тут завод… Завод хотят взорвать… — от волнения он готов был заплакать.

Милиционер понял, что дело серьезное. Бегом бросился к телефонной будке и вызвал нужный номер.

Через несколько минут двое мужчин в гимнастерках с красными петлицами внимательно выслушивали рассказ Левы.

Он рассказывал подробно обо всем.

Назвал гостиницу и фамилию человека, бывшего у Василия Ивановича.

В этот же день враги были арестованы. Лева предотвратил взрыв и разрушение завода, он спас сотни человеческих жизней.

Неспособная ученица

Сережин отец дал в газету объявление:

«Нужна домработница в небольшую семью».

Семья действительно невелика: отец, крупный военный работник, мать — врач и Сережа — пионер четырнадцати лет. Вот и вся семья.

Скоро пришла работница. У нее была неплохая рекомендация, документы были тоже в порядке.

Работницу звали Нюра. Она умела стирать, гладить, готовить… С виду такая застенчивая, скромная. Она понравилась Сережиной матери.

На вопрос, грамотная ли она, Нюра ответила отрицательно и даже вздохнула, — не пришлось учиться.

Мать была удивлена.

— Странно… Теперь так мало неграмотных, как ты ухитрилась до сих пор не выучиться? Сережа, — обратилась она к сыну, — тебе необходимо срочно ликвидировать этот прорыв. Он у нас старый общественник, — шутя добавила она, — во время выборов в Верховный Совет двух стариков в нашем доме быстро выучил писать, а ты моложе, память лучше, дело пойдет еще быстрее.

Работница охотно согласилась. Сережа тоже не возражал против этой дополнительной нагрузки.

Скоро начались занятия. Нюра оказалась очень неспособной ученицей. Грамота ей давалась с большим трудом. Она почти моментально забывала все, что ей объяснял молодой преподаватель.

Родители уже начали понемногу подтрунивать над сыном.

— Ну, профессор, как дела? — иронически иногда говорил отец, обращаясь к сыну. — Туговато, говоришь, двигается обучение. Это тебе не в волейбол играть. Ну, раз уж назвался преподавателем, доводи до победного конца.

Но Сережа не собирался отказываться от уроков. Еще чаще, после школы, он усаживался со своей малоуспевающей ученицей и терпеливо втолковывал ей разные грамматические премудрости.

Как-то днем, вернувшись рано домой, Сережа устроился с книгой на диване в столовой. Книгу он взял у приятеля на два дня и спешил ее прочесть, чтобы во-время вернуть.

Дверь в соседнюю комнату была полуоткрыта. Нюра возилась с тряпкой около письменного стола отца.