Быть мужчиной - [10]

В своей деятельности Джонни отдает приоритет образованию. Местные власти неспособны удовлетворить тот спрос, который порождают проблемы психического здоровья молодых людей.

— Семьдесят пять процентов молодых людей не получают необходимой помощи и поддержки, — говорит Джонни. — Это наиболее уязвимые члены общества. Огромное количество заключенных в тюрьмах начинали как малолетние преступники, девяносто пять процентов из них — мужчины. Знайте: если бы они получили должную психологическую поддержку в молодости, их жизнь могла бы пойти иначе.

Одна из трудностей, с которой сталкивается Джонни, состоит в том, что многие родители как будто боятся рассказывать детям о психическом здоровье, в результате мальчики остаются в этом вопросе наедине с собой и подвергаются еще большему риску.

Возникают и религиозные сложности.

— Я представитель иудейской культуры, — признается Джонни. — Моя семья приехала из континентальной Европы, чтобы обосноваться в Великобритании, и особенно тяжело здесь приходилось мужчинам — они чаще сталкивались с антисемитизмом и насилием. Со времен обеих мировых войн мы помним: мужчина не останавливается ни перед чем и всегда остается стоиком; и я уверен, что это передается из поколения в поколение.

Джонни подается вперед, чтобы налить себе кофе.

Если ты к тому же еще и гей, то твои сексуальные наклонности усугубляют чувство стыда. Мой стыд был связан с религией, но имелась и другая причина у моего желания уйти. Я не мог в этом признаться: я считал это ошибкой, своим поражением, даже грехом. Гетеросексуальные парни не понимают, насколько проще им живется, ведь их ориентация приемлема. В 1940-х вы могли за гомосексуальность попасть в тюрьму, и до сих пор отголоски тех времен слышны в культуре. Унижение сообщества трансгендерных людей — практически норма, и меня это шокирует.

Воспитываемые в такой среде дети могут бояться того, что происходит в их собственных головах. Любому трудно смириться с мыслью, что с тобой не все в порядке, но неопытный ум, не имеющий возможности изменить окружение, способен потонуть в ощущении своей неполноценности. Отрицание проблем идет от излишнего стремления к самозащите. Когда родители, учителя, работодатели, правительство, университеты игнорируют эти проблемы, рождается заговор молчания. Несмотря на сопротивление, Джонни достиг ощутимого успеха в поиске способов помочь детям.

— В сотрудничестве с начальными школами всего мира мы создали самый большой на планете класс осознанности. У детей уже после одного его посещения улучшаются способность к концентрации, поведение и общее самочувствие.

Однако Джонни поделился со мной и беспокойством насчет негативной реакции, которую его деятельность вызывает у некоторых членов общества. Он и многие его соратники подвергаются оскорблениям мачо-комментаторов и потных троллей, считающих разговоры о психическом здоровье нытьем неженок.

— Громче зазвучали призывы вернуться к образу сильного мужчины. Некоторые традиционалисты критикуют мужчин, не соответствующих их представлениям о мужественности. Я могу объяснить это тем, что они чувствуют себя неловко в мире новых гендерных отношений. Мы же хотим больше слышать хороших мужчин, а не этих стариканов, оттягивающих на себя внимание.

На обратном пути в центр Лондона я размышлял: связан ли кризис психического здоровья с реальным ростом количества психических проблем или это обусловлено тем, что люди внезапно научились говорить о тех сложностях, которые всегда сопровождали их. Противники Джонни строят свои рассуждения на последнем предположении: мол, современные люди слишком нежны, чтобы выдержать тяготы жизни. Хотя даже беглый взгляд в прошлое — например, на личностей вроде Ван Гога или Гамлета — подтверждает: в проблемах с психикой нет ничего нового. Однако в наше время мы испытываем беспрецедентное давление, отрицать которое не станет даже самый упертый скептик, — посмотрите хотя бы на живой эксперимент эпохи смартфонов: эти бездушные устройства превращают своих хозяев в подопытных крыс, прилипших к экранам в ожидании цифрового угощения. Ученые озабочены тем, какое влияние оказывают цифровые технологии на регуляцию эмоций, способность к сосредоточению и тревожность: быстрое формирование «петель привычек», огромный поток новостей, многозадачность, в которой всегда участвует экран, отсутствие общения лицом к лицу — все это играет определенную роль. Однако до сих пор нет однозначного ответа на вопрос, хорошо это или плохо; результаты исследований спорны и не позволяют объявить «опасной» бомбардировку нашей жизни технологиями и социальными сетями. Ведь как минимум посредством этих сетей мы находим единомышленников и, как в случае с психическим здоровьем, противостоим злым языкам.

Я вспомнил о Бене Уэсте, активисте движения за психическое здоровье, с которым встречался в кафе за неделю до Джонни. Его пятнадцатилетний брат покончил с собой год назад; Бену тогда было 18. Бен нашел выход для своего горя в социальных сетях, а заодно обрел цель: постараться предотвратить другие смерти. Он запустил хештег #WalkToTalk