Быть может, история любви - [9]
Армель большую часть заработков держала в банке, а жила в комнатке для прислуги на улице Мобеж, рядом с Северным вокзалом. Каждый день она ходила на занятия в Свободный университет астрологии и оккультных наук, располагавшийся в базилике Искусств и Ремесел. Поскольку хорошее образование вряд ли позволило бы ей обзавестись приемлемой профессией, она сочла практичным уверовать во влияние небесных тел на человека и стать ясновидящей. Как-то раз Виргилий спросил, действительно ли она верит в оккультизм. Она ответила:
— Конечно, раз я так решила.
В этом утверждении не было ни капли позерства или фанатизма: она никогда не отступала от своих убеждений. Виргилий ничего не знал о прошлом подруги, но заметил у нее на ее левом запястье шрам, а порой подмечал бледные отсветы отчаянья в ее глазах, легкую грусть в очертаниях губ. Когда эти симптомы проходили, в ней снова просыпались веселость и чувство юмора, но Виргилий не сомневался, что всякий раз она возвращалась откуда-то издалека. Ей необходимо было чувствовать почву под ногами. Чтобы выжить. Причем на искусственной почве фантазий и примитивных мифов она держалась куда увереннее, чем в объективной реальности. Геология мира Армель зависела лишь от нее одной.
На протяжении долгого времени Виргилий считал, что она, как какая-нибудь певица, оставившая оперную карьеру ради телевидения, понапрасну растрачивает себя. Армель изучила латынь и греческий, обладала феноменальными познаниями в области истории и философии. И конечно, она была агностиком. Когда Виргилий заметил ей, что ясновиденье лишено каких бы то ни было научных оснований, она ответила, что реклама как нельзя лучше демонстрирует живучесть иррациональности и авторитета магии. Каждый человек верует во что-то. Астрология же, по крайней мере, не опасна, поскольку имеет дурную репутацию. Одно время Виргилию очень хотелось, чтобы Армель прибилась к какой-нибудь более разумной деятельности; он уверял ее, что скорее ясновиденье обогатится за ее счет, чем наоборот.
— Тем лучше, — ответила она. — Особенно если это пойдет на благо тем, кто обратится ко мне.
В Национальной библиотеке при свете настольной лампы и на занятиях в университете оккультных наук она постигала историю и приемы divinatio artificiosa[6] с тем же прилежанием и пылом, с каким могла бы учиться музыке. Ясновиденье стало ее фортепьяно; она прилежно разучивала гаммы, осваивала сольфеджио, различные стили и формы: толкование снов, астрология, хиромантия, фармакомантия, аэромантия, гадание на зеркалах, на картах, на стекле, на воде, по числам, по земле, радиэстезия, нумерология, графология. Она владела как интуитивным, так и научным подходом.
В конце концов, Виргилий признал, что проект Армель в целом симпатичен и не лишен смысла. Он понял, что таким образом его подруга давала выход своей жизненной энергии. Ясновидение в версии Армель было не причудой, а настоящей страстью. Она много работала, стараясь научиться понимать людей, облекать свои знания в словесную форму и соотносить их с оккультной практикой.
Большие вокзальные часы показывали полдень; колокола церкви Сен-Венсан де Поль звонили. Виргилий сел за столик Армель. Притянув к себе голову Виргилия, она чмокнула его в одну и в другую щеку. Духи Армель («Преступная тубероза»), ее волосы и взгляд немедленно оказали на него обычное воздействие. Его плечи опустились, голова поникла.
— Что новенького? — спросила Армель.
— Смерть и любовь, знаешь ли.
Октябрь выдался занятным. Виргилий вырвался из лап смерти, и в его жизни появилась тайна. Они заказали горячие сэндвичи и салат. Виргилий рассказал о том, что произошло с ним за последние сутки.
— Теперь, — заключил он с досадой, — все будут считать меня кретином.
— По-моему, это красивая история, — сказала Армель.
Личная жизнь Виргилия была притчей во языцех. И уж, конечно, новость о конце его не-романа позволит скоротать не один тоскливый вечер. Именно поэтому Виргилий принял решение, которое удивило его самого.
— Я не стану никому ничего говорить.
Армель подумала и кивнула:
— Ты и не обязан.
Они обменялись лукавыми взглядами заговорщиков, словно дети, которые придумали славный розыгрыш. Это был выход из положения. Христианству удалось, пустив в ход пытки и суды Инквизиции, насадить культ правды. Но, стоило отказаться от практики сожжения колдунов, от преследования евреев и от оправдания института рабства, как выяснилось, что вранье куда более подходит для жизни в обществе.
— Все будут думать, что ты страдаешь, и носить тебя на руках.
— Вот именно.
В глазах друзей Виргилий был жертвой женского малодушия, нежным агнцем, жертвой беспощадной войны между полами. Уже целые сутки они постоянно звонили, чтобы осведомиться о его душевном состоянии, предложить сходить в кино или пригласить в ресторан.
— Ты собираешься выяснить, почему эта Клара решила внушить тебе, будто у вас был роман?
Официант принес тарелки, салатницу и графин с водой. Запах жаренного грюйера на какое-то время отвлек Виргилия от темы разговора. После обследования он ничего не ел, и этот сэндвич показался ему самым вкусным на свете. Все его чувства обострились и работали на пределе возможностей. Он положил на сэндвич листик салата, усыпанного мелко порезанным луком и петрушкой.
«Как я стал идиотом» — дебютный роман Мартена Пажа, тридцатилетнего властителя душ и умов сегодняшних молодых французов. Это «путешествие в глупость» поднимает проблемы общие для молодых интеллектуалов его поколения, не умеющих вписаться в «правильную» жизнь. «Ум делает своего обладателя несчастным, одиноким и нищим, — считает герой романа, — тогда как имитация ума приносит бессмертие, растиражированное на газетной бумаге, и восхищение публики, которая верит всему, что читает».В одной из рецензий книги Пажа названы «манифестом детской непосредственности и взрослого цинизма одновременно».
Юная сирота Фио Регаль учится на юридическом, увлекается рисованием, зарабатывает на жизнь шантажом наобум, основываясь на инстинктивном убеждении в том, что любому богатому есть что скрывать… водит дружбу с экстравагантной Зорой, бывшей топ-моделью, ополчившейся против всего и вся, живет скромно и мечтает разве что не «превратиться в кого-то, кого не сможет узнать та восьмилетняя девочка, которой она когда-то была». Однако судьба вынесет ей свой, звездный, приговор.Роман о ценностях современной жизни и хрупкости человеческих чувств, сочетающий в себе достоинства притчи с увлекательностью авантюры и глубиной тонкой психологической драмы.
В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.
Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.
Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.