Быт и культура древних славян - [22]
В результате следует отметить, что в языческую эпоху у славян существовали похороны наряду с основным, первоначальным обрядом сожжения, хотя в незначительной степени, так что собственно биритуальный период наступил под сильным влиянием римско-христианской культуры.
Поэтому нельзя согласиться с А. Котляревским, что биритуализм существовал у них издревле, не как религиозное или социальное различие, но просто как семейная традиция.
Какова была первоначальная идея сожжения, неизвестно, но то, что говорит ибн-Фадлан о русах, вероятнее считать за домысел, возникший на основе различных восточных верований. Это так же искусственно, как и то, что повествует Кардизи о киргизах, которые сжигают своих мертвецов, считая огонь за самое чистое из всего существующего и способное очистить даже мертвых.
Идея сожжения могла навести на мысль, что сожигать следует не все тело, но лишь части его, чему аналогию можно найти у разных примитивных народов.
По поводу существования у славян обычая преднамеренного «частичного сожигания» ничего определенного сказать нельзя.
Археологические находки «частичного сожжения», а также частичного зарывания, добытые из отдельных могил, не дают права утвердительно разрешить данный вопрос; скорее их можно отнести за счет не вполне завершенного обряда, встречающегося в некоторых поздних могилах.
Равным образом нельзя с точностью сказать, что незаконченное сожжение — «обжигание покойников», встречающееся в русских курганах, является переходной ступенью от одного вида обряда к другому, хотя в истории этому имеются аналогии.
Обряд сожжения покойника, по археологическим данным и свидетельствам, обычно выполнялся следующим образом: тело умершего, с плачем и пением, доставлялось на место упокоения либо к общему костру, либо к отдельной могиле, нижняя часть которой была заранее приготовлена. Там был сложен костер, на который опускался труп непосредственно на поленья, или на доске, или в ладье, в одежде и вооружении, которые он обычно носил при жизни, после чего костер зажигался родственниками. Тотчас же по сожжении, или на следующий день, собирали пепел с обожженными остатками костей, оружия и драгоценных уборов в кучу или в особый сосуд, который зарывали в могилу или ставили на нее сверху на камень или на кол, в зависимости от того, как то было принято в данной местности. К этому сосуду с останками присоединяли вещи, которые должны были служить умершему в загробной жизни, а иногда умерщвляли его жен, слуг и коней и с тою же целью погребали вместе с ним.
Если погребение было без сожжения, то труп опускали в могилу вместе с вещами, а сверху зажигали жертвенный костер, около которого и совершались поминальные трапезы — «тризны».
В зависимости от материального и социального положения (рабы, «отроки»), могилы были просты и однообразны, а самый обряд мог отличаться меньшим развитием деталей, меньшей торжественностью и бедностью вещей, в них находимых.
В славянских землях найден целый ряд могил, начиная от самых однообразных и беднейших, в которых не встречается сосудов с пеплом, но лишь кучки золы, несколько черепков, следы от костра-«точка», и кончая богатыми могилами князей.
Следует отметить, что типической чертой всех славянских могил является их относительная бедность, при сравнении с норманскими на севере или скифо-сарматскими и тюрко-татарскими на юге.
Из вещей в славянских могилах чаще всего находят глиняные горшочки, в которых покойному оставляли пищу, а иногда их заменяют деревянные, окованные железом ведерки; из остатков «личного» убора — железные ножи, серпы, оселки (у поясов мужчин); из драгоценностей — бронзовые или серебряные обручи для украшения головы, мониста из стеклянных бус, пряжки, иглы и различные подвески; из туалетных принадлежностей — ножницы, гребни, зеркала и пинцеты. Гораздо реже встречается оружие (шлемы, кованые щиты, копья, луки, колчаны со стрелами, секиры и части конского убора) и некоторые другие предметы домашнего обихода: ключи, замки, костяные и железные иглы, ложечки, прясла, жернова. Особенно редки находки весов[122] с гирями, рогов для питья, музыкальных инструментов, чаш, выделанных из черепов, и проч. Обычны находки костей домашних животных и лесных зверей, рыбьих костей, речных раковин (а иногда и морских, особенно Сургеа).
Ни исторические, ни археологические данные не подтверждают того, что славяне, кладя в могилы вещи, сами их разбивали; находимые там черепки дают возможность предположить, что ими, для экономии, заменяли целые сосуды для пепла. Оружие и другие вещи бывают чаще повреждены огнем или ржавчиной, чем умышленной порчей. С другой стороны, нельзя отрицать существования у древних славян этого обычая, который имеет достаточно аналогий в жизни примитивных народов, тем более что кроме находок это подтверждается встречающейся у них в более позднюю эпоху традицией ломать перед смертью оружие. Этот обычай основан на нежелании передавать оружие в пользование другому, а не на поверье, что сломанная вещь переходит в новую жизнь на том свете. В связи с этим интересно отметить, что сербы в Скоплье до сих пор разбивают посуду, которую употребляли при поминальной трапезе.
