Быть эгоистом. Универсальные правила - [37]

В-четвертых, у меня есть издатель, которому нужен большой тираж и маленький объем. Его понять можно, и меня понять нужно – это обстоятельства, в другом случае мне придется издавать книги на свои средства, тиражи будут маленькими, и потому дойдут эти книги только для избранных, а я хочу, чтобы они дошли не до избранных, а до тех, кому они необходимы. И это мое желание – тоже обстоятельство.

В-пятых, когда я рассказываю какие-то истории, мне приходится менять имена людей и не упоминать о многих существенных нюансах их жизни.

Все мои персонажи – реальные люди, и если я напишу о них все как есть, им может быть неприятно, неловко, неудобно, так что о чем-то я сознательно умалчиваю, не желая ранить ни в чем не повинных людей, которые мне доверяют. В результате где-то истории получаются куцыми, упрощенными, слишком шаблонными. И это обстоятельство – ничего не поделаешь.

В-шестых, в сутках 24 часа, а кроме книжек у меня еще уйма других дел, у меня не хватает времени и т. д. – и это обстоятельства.

В-седьмых, есть вещи, которые я считаю нужным рассказать, а есть те, которые кажутся мне неинтересными и незначительными, поэтому что-то я намеренно повторяю по десять раз, а чего-то едва касаюсь или вовсе оставляю за кадром – и это обстоятельство. В-восьмых, чего-то я не знаю даже в той области, которой занимаюсь, а поэтому просто не могу об этом написать, чего-то сам не пробовал делать, а потому не могу поручиться и, соответственно, тоже не пишу – и это очень существенные обстоятельства. В-девятых, я узнаю мнение о своих книгах и в каждой последующей пытаюсь сделать что-то, что не удалось в предыдущей, но я узнал только те мнения, которые смог узнать, и это обстоятельство. Можно продолжать – в-десятых, в-одиннадцатых…

И вот снова я, и вот снова мои книги. Почему они получаются такими, какими они получаются? Миллион обстоятельств! Теперь давайте вернемся к оценке моих книг, с которой, собственно, я и начал. Что мне сказать всем этим людям? Только то, что я их очень хорошо понимаю. Понимаю, что кому-то хочется, чтобы я занимался наукой, а не популяризацией своих исследований, потому что у него такие обстоятельства, ему интересно, чтобы я продолжал исследования и не тратил время «зря».

Понимаю, что для кого-то то, что я пишу, сложно, и это его обстоятельство. Кому-то мои книги, напротив, кажутся слишком простыми,[17] кому-то недостаточно конкретными, кому-то, наоборот, слишком конкретными, а кому-то они и вовсе неинтересны, потому что у всех у них свои обстоятельства. Я понимаю, что кому-то и вовсе не нравится то, что я делаю – рассказываю «корпоративные тайны». Ну что ж – у людей, т. е. у моих коллег, бывают и такие обстоятельства. Кто-то со мной в чем-то не согласен – это его обстоятельства. А кому-то мои книги помогают – и это значит, что наши с ним обстоятельства в чем-то совпали.

Вот я написал сейчас эти несколько абзацев и смотрю – понятно ли получилось? Не знаю, все зависит от обстоятельств. Есть я и мои книги – это объект наблюдения, а есть фон, на котором этот объект располагается. В зависимости от того, на каком фоне мы этот объект рассматриваем, меняется и наша оценка этого объекта. И вот здесь-то, в этом-то механизме, и заключена, не побоюсь этого слова, вся тайна бытия!

А какой я на самом деле?!

Давайте еще раз представим себе зеленый цвет (тон можете выбрать такой, какой вам нравится) – сначала на белом фоне, потом на желтом, потом на темно-синем, на темно-красном, на сером, на черном, на зеленом же. Перед вашими глазами прошел не один, а множество самых разных цветов – один вам понравился, другой, напротив, раздражал, третий показался интересным, четвертый вообще не показался, пятый вызвал недоумение, но ведь это был один и тот же цвет, только на разных фонах!

Эти «фоны» – это обстоятельства, которые мы подкладываем под рассматриваемый цвет, т. е. в нашей аналогии – под конкретного человека. Если рассматривать его на фоне одних обстоятельств, то и он сам, и то, что он делает, выглядит так. Если же взглянуть на него, подставив другой фон, другие обстоятельства, то картинка изменится. Короче говоря, это чистой воды психологическая алхимия! А правда где?!

Правда же заключается в следующем: мы подкладываем под человека фоны (т. е. сами придумываем, на фоне каких обстоятельств будем его рассматривать), а он живет на своем собственном, личном, индивидуальном, не известном нам фоне.

Мы же никогда не узнаем всех его обстоятельств, потому что нельзя знать, как другой человек чувствует и чего он хочет, почему он думает так, как он думает, и воспринимает именно то, что именно он воспринимает. Мы никогда не можем доподлинно знать не только его внутренние, но и его внешние обстоятельства, потому что они все равно как-то по-особенному преломятся у него внутри, в его голове, которая, как известно, предмет темный и исследованию не подлежит.

При этом каждый поступок человека продиктован его обстоятельствами. И поверьте мне, на фоне этих обстоятельств – это всегда хороший поступок. Так, по крайней мере, этому человеку кажется. И нам так кажется, когда дело касается наших поступков, и мы думаем, что то, что мы делаем, – правильно. Ну скажите на милость, кто бы стал что-нибудь делать, будучи в полной уверенности, что это неправильно? Нет, все мы считаем свои действия правильными, в противном случае мы бы не делали их. Я подчеркиваю это – все поступают, как им кажется, «хорошо».