Быть эгоистом. Универсальные правила - [29]

Обвиняя ребенка в том, что он, мол, сам виноват в моем раздражении, я лгу, ведь это я раздражался. Таким образом, я им манипулирую, и рано или поздно он это почувствует, а потом просто перестанет верить моим клятвам: «Я люблю тебя! Я забочусь о тебе!» Причем это его недоверие распространится на все мои поступки и действия, эта ложка меда испортит всю бочку! Сетовать потом на его черствость, неуважение, а то и откровенное пренебрежение – просто констатировать факт: такова причитающаяся тебе плата за твои же собственные ошибки в его воспитании.

Оправдываясь перед женой, будучи уличенным во лжи, я лишь усиливаю в ней недоверие, и она, возможно, начнет предполагать такие вещи, которые мне и в голову не приходили. Если я обманываю в одном, как можно доверять мне в другом? Где гарантии?! Где основания?! И ведь это я сам загнал себя в этот угол – теперь мне придется оправдываться за все на свете и при этом с полным ощущением абсолютной бесперспективности своих оправданий.

Если же я устраиваю себе очередное, столь изощренное поощрение собственного непрофессионализма, находя лазейку, объясняющую мне мою халатность, то весь мой хваленый профессионализм в скором времени превратится в одну только фикцию. Я буду выглядеть как Золушка после боя курантов. Конечно, себя-то я всегда смогу оправдать, да вот только лучше я от этого не стану.

При этом ведь никаких жертв от меня и не требуется. Единственное, чем мне придется пожертвовать, – так это своим бахвальством и идеализированным представлением о собственной персоне. По сути, мне придется пожертвовать только одной-единственной иллюзией – я не идеален, я допускаю ошибки, такое со мной случается. Конечно, это сильный удар по самолюбию, но, бог мой, самолюбие – это та персона, которая вполне может и потерпеть, ничего с ней не станется, только лучше будет.

В общем, если я сделал ошибку, мне не стоит бегать от возмездия жизненной справедливости, от ее закона. Мне следует безропотно принять и снести последствия своих действий. Это, с одной стороны, сформирует в моей голове необходимый условный рефлекс: я, памятуя о доставшихся мне неприятностях и превратностях, вряд ли буду пытаться повторить прежнюю оплошность снова (причем автоматически, рефлекторно, что, как известно, очень облегчает жизнь).

С другой стороны, совесть моя будет чиста, да и все последующие мои поступки смогут опираться на твердую почву – сознание возмещенного мною долга, а это важно. Иными словами, мне самому полезно «оттрубить» за свои ошибки. Рано или поздно это все равно придется сделать, но «трубить» за все сразу (а если тянуть, то накопится бог знает сколько) – это не всегда хорошо.

Наконец, если ты честен с жизнью, то она обязательно будет к тебе благосклонна. Да и без груза долгов в любом случае жить будет легче, жить будет веселее.

Любить себя просто так, за ложный лоск, за мнимую безукоризненность, за дутую идеальность – это одно дело; а вот любить себя всякого – и в болезни, и в здравии, и в богатстве, и в бедности, и ошибающегося, и искупившего – это дело другое. Такое чувство действительно дорогого стоит. И право, разве есть что-то в любви к «франту-на-показ», к этакому «повесе-филистеру»? И разве же не чище и не краше будет чувство к тому, кто готов ошибаться и расплачиваться за свои ошибки, не пытаясь возложить свой долг на окружающих? Так какими же мы хотим себя видеть? Это решать нам.

Священное право

Глупо, наверное, повторять банальности, но что поделаешь – на ошибках учатся, и об этом нужно помнить. Причем способность учиться на своих ошибках считается чертой умных людей. Но вопрос я бы сформулировал иначе – имеем ли мы право на ошибку и даем ли мы себе это право? С одной стороны, понятно, что без ошибок не проживешь, а потому и право на ошибку должно существовать. С другой стороны, если как белый день ясно, что за свои ошибки я расплачиваюсь из собственного кармана, то очевидно, что я имею полное право на ошибку. В особенности если я готов производить эти выплаты, не пытаясь скостить наделанные мною долги!

Понять это, осознать это, утвердиться в этом необычайно важно. Ошибаться – это мое священное право; я могу ошибаться, потому что платить все равно мне. Другое дело – хочу ли я ошибаться, буду ли я ошибаться, но главное – я имею на это право. Право на ошибку – это право на свободу действий, до тех пор пока мне кажется, что я не должен, не имею права ошибаться, все мои поступки оказываются под ярмом этого страха. Иными словами, это поступки, сделанные мною в угоду моему страху.

Кажется, что подобное «право» – право на ошибку – выглядит достаточно странным и – как бы это сказать – неактуальным, что ли… Какой в нем толк? Зачем оно вообще нужно? Но оказывается, что нужно, и вот почему. Одной из самых больших ошибок (наравне с ошибкой непризнания собственных ошибок и с попытками избежать расплаты за них) является ошибка под названием «страх ошибиться». Ведь что получается, если я боюсь ошибиться? Буду ли я от этого ошибаться меньше? Не факт. Но буду ли я пытаться не заметить свою ошибку, найти ей оправдание, посчитать ее незначительной, сказать, что она и не ошибка вовсе? К сожалению, все это вполне возможно.