Быстрый взлет - [86]
В 1954 г. я был переведен в Норт-Бей, в 300 км или около того к северу от Торонто, чтобы возглавить учебно-боевое подразделение канадских всепогодных реактивных истребителей «КФ-100». Однажды я получил письмо от немецкого консула в Бате, в Англии. Оно сначала попало в министерство авиации в Лондоне, затем в штаб командования противопоздушной обороны ВВС Канады в Оттаве и, наконец, в Норт-Бей. Консул писал, что он после войны работал в Гамбурге с герром Шпрекельсом и что Шпрекельс, чей адрес был приложен, хотел бы установить со мной контакт. Это была замечательная новость.
С тех пор Роберт Шпрекельс и я регулярно переписывались. После деталей, которые он сообщил мне, не было никаких сомнений, что это он был пилотом, который 25 июня 1944 г. сбил Дона и меня. Наша переписка позволила выяснить много интересных вещей. Именно Шпрекельс сбил Майка Херрика в том роковом вылете, когда мы вместе вылетели к Дании и когда Майк погиб. Шпрекельс высоко отзывался о храбром новозеландце и его польском штурмане, которые смело сражались перед смертью. Немец также рассказал нам, что «Фокке-Вульф-190», с которым Стикс и я сражались и который закончил свой путь в Северном море, был из его эскадрильи в Ольборге, в Северной Дании. Так что в течение мая и июня 1944 г. наши дорожки несколько раз едва не сошлись.
Роберт Шпрекельс после войны занялся морскими перевозками. Несмотря на напряженность и ненависть в мире, мой персональный, но бывший враг теперь входит в круг моих очень близких друзей. Этот опыт показывает, что авиаторы разных стран могут найти общий язык. Когда сейчас я пишу заключительные страницы этой книги, моя семья и я плывем на теплоходе «Италия» из Монреаля в Гавр. Командование противовоздушной обороны ВВС Канады назначило меня в штаб Верховного комадования союзнических сил в Европе в Париже. Для меня более важно, что этот корабль с дружелюбным экипажем и пассажирами из разных стран возвращает меня в Европу и дает шанс снова встретить Шпрекельса. Я задолжал ему виски с содовой.
Предлагаем третью книгу, написанную Кондратием Биркиным. В ней рассказывается о людях, волею судеб оказавшихся приближенными к царствовавшим особам русского и западноевропейских дворов XVI–XVIII веков — временщиках, фаворитах и фаворитках, во многом определявших политику государств. Эта книга — о значении любви в истории. ЛЮБОВЬ как сила слабых и слабость сильных, ЛЮБОВЬ как источник добра и вдохновения, и любовь, низводившая монархов с престола, лишавшая их человеческого достоинства, ввергавшая в безумие и позор.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.