Быстрая смерть. Тайна Камня друидов - [7]

– Но послушай, отец…

Алистер поднял руку:

– Не надо, прошу тебя!

– Отец, мистер Карстерс говорит, что женщина была… В общем, все это странно.

– Не могу, – холодно молвил Алистер, – не могу, да и не хочу переводить твои слова на внятный английский. Объясни сам, что тебе странно.

– Нам морочили голову! – воскликнул Гард и мысленно добавил: «Старый дурень!»

– Меня чрезвычайно огорчает, что, по мнению Карстерса, в моем доме может произойти подобное! – важно сказал Алистер. – Попроси его заглянуть в библиотеку и уделить мне несколько минут. И раз уж распространился этот нелепый слух, соблаговоли передать дамам, что я считаю его чепухой.

По дороге Гард повстречал Карстерса, уже шедшего из сада к Алистеру.

– Насчет того, что я говорил этим утром, Бинг, – решительно начал Карстерс, входя в библиотеку. – Я получил от своих сотрудников телеграмму, что некоторое время они смогут обходиться без меня. Поэтому с вашего разрешения я готов заняться загадкой смерти Маунтджоя.

Алистер заговорщически оглядел помещение своей библиотеки, на цыпочках подкрался к двери и закрыл ее.

– Только что я был вынужден резко поговорить о данном деле с сыном, – признался он. – Не хватало появления всяческих диких слухов! Мы должны помнить о слугах и о чужаках. Но, сознаюсь, сказанное вами вчера утром впечатлило меня сильнее, чем я сознался Гарду. Считаю, мы должны предпринять шаги, и решительные, чтобы непременно доказать, что тело принадлежит Эверарду Маунтджою. Непонятно, как женщина могла так долго притворяться и не быть разоблаченной. Поэтому у меня возникли серьезные сомнении по поводу личности скончавшегося человека.

– Для сомнений нет места, – возразил Карстерс. – Не лишился ли ваш Маунтджой двух пальцев левой руки из-за несчастного случая с ружьем на охоте?

– Да. Я неоднократно видел его увечье.

– Я обратил внимание на левую руку трупа, когда мы переносили его в спальню, – объяснил Карстерс. – На ней недостает двух пальцев.

– Разумеется, проведут дознание. Нам не избежать скандальных россказней. Элеонор очень огорчится. Здесь у нас всегда было так спокойно…

– Не вижу необходимости в скандале, – заметил Карстерс. – Никому не надо знать, что умершая женщина выдавала себя за мужчину. Полагаю, никому из жителей деревни о ней не известно? Меня другое тревожит – то, что ее убили.

– У вас нет доказательств! Как и права делать подобные заявления! – крикнул Алистер. – Ума не приложу, зачем вам говорить такие ужасные вещи. Вы обвиняете кого-то в этом доме в причинении смерти ближнему? Предполагать такое по меньшей мере чудовищно. Кроме того, где ваши улики?

– Будь у меня хоть одна улика в доказательство моего утверждения, Бинг, нам пришлось бы вызвать полицию, – ответил Картерс. – Что до предположения, будто убийство совершил кто-либо из находящихся здесь, то я не считаю, что это обязательно так.

– Если это именно убийство, то совершил его кто-то из находящихся в этом доме, хорошо в нем ориентирующийся. Взять хотя бы время суток. Ужинают у меня необычно рано, тем не менее преступник – если это преступление – совершил эту мерзость именно тогда, когда все одевались к ужину. То есть в то время, когда никто не может привести исчерпывающих доказательств своей невиновности. Понимаете?

– Вы правы, Бинг. Твердого алиби не может быть ни у кого, однако любому достаточно заявить, что он одевался к ужину, – и на каком основании этому можно не доверять? Чрезвычайно тяжелая ситуация!

– Повторяю, – продолжил Бинг, для большой убедительности загибая пальцы, – вы только взгляните, какое продемонстрировано знание дома! Ванная, которой пользовался в тот момент покойный, то, что окно было открыто сверху…

– И уверенность злоумышленника, – подхватил Карстерс, – что бедная Маунтджой даже не вскрикнет при его появлении в окне. Вот что меня озадачивает! Видите ли, обычно людей не навещают в ванной… То, что Маунтджой не кричала, не вызывает сомнения: сегодня утром я провел эксперимент и выяснил, что даже при обоих включенных кранах крики о помощи услышали бы. Следовательно, злоумышленник и Маунтджой не были незнакомы друг с другом. Напротив…

– Продолжайте, – подбодрил его Алистер Бинг. – Хотя, признаться, для меня ваша версия совершенно недопустима. Это не могло быть убийством. Как убийца попал в ванную? Не допускаете же вы, что Маунтджой сама оставила дверь незапертой, чтобы облегчить ему задачу? Окно было открыто сверху, так что убийца мог бы проникнуть туда через него, если бы это не было невозможно.

– Почему невозможно? – поинтересовался Карстерс.

– Не забывайте, что окно ванной расположено на высоте не менее сорока футов над землей и под ним не на что опереться. На той стене нет крыльца и выступов. Пойдемте, я вам покажу.

– Это я и так знаю, – сказал Карстерс. – Зато есть балкон. Я рассматривал стену снизу и из самого окна ванной комнаты и пришел к заключению, что человек с ясной головой и с нормальной мускулатурой без труда сумел бы перелезть с железной ограды маленького балкона той спальни, какую в настоящий момент занимает мисс Кларк, в окно ванной, где было совершено преступление. Если окно было открыто сверху для выпуска пара, то убийца смог бы открыть его и снизу, поскольку это, как я заметил, обыкновенная скользящая рама, легко опускающаяся и поднимающаяся. Шаг с балкона, подъем окна – и остается совсем немного: перелезть через подоконник.