Было — не было - [28]
За время объяснения ППУП исчез совсем, как будто его здесь никогда и не было.
Мама! Папа!.. И бывшая Катька!
Катя показала Гешке и Леньке всю квартиру. Много здесь было разных чудес. Но больше всего ребятам понравилась мебель, бесшумно выезжавшая по первому требованию прямо из стенки — она хранилась там в сложенном виде.
Случались, правда, и загвоздки. Сколько Гешка ни кричал: «Стол! Стол! Ну, выезжай! Что ты там застрял!» — стол не появлялся.
А вот стоило попросить Кате, причем без всякого крика, ровным голосом, как стенка тотчас же раздалась, пропуская стол.
Гешка повторил те же слова, что и Катя, даже не очень кричал. Опять ничего!
— Ты забываешь сказать «пожалуйста»! — улыбнулась девочка.
И точно! Как только он добавил «пожалуйста», диван, к которому он до сих пор взывал безуспешно, послушно выехал из стены.
Гешка брякнулся на мягкое сиденье.
— Какая тут у вас мебель обидчивая…
Вечером из детской спортивной школы пришла Гешкина мама, а сразу вслед за ней и папа — с площадки для малышей.
Когда Борик известил об их приходе, у Гешки екнуло сердце. Узнает ли он маму и папу? Они ведь совсем уже старенькие — сколько лет прошло! И как еще примут его? Ведь он без их разрешения отправился в это путешествие. Для него с тех пор и часу не прошло, а для мамы с папой десятки лет. Переживали, наверное, особенно сначала, а потом позабыли. Вон у них теперь даже внучка чуть помоложе Гешки.
Но как только мама вошла в комнату, он сразу же с криком бросился ей на шею. Она — и папа тоже — нисколько не изменилась; ничего удивительного, в будущем ученые, конечно, придумали таблетки против старости.
— Гешенька! Сыночек!
Разумеется, не обошлось без слез. Когда мамы встречают ребят из пионерского лагеря, и то у них глаза на мокром месте. А тут — целая вечность.
— Дай я на тебя погляжу. — Она отошла на шаг. — Точно как был! Такой же маленький, такой же худенький, одни косточки торчат.
— А это? — Гешка, демонстрируя свои стальные мускулы, крепко сжал правую руку.
— Сынок! — Теперь им завладел папа. Он хоть и не плакал, даже наоборот, улыбался, но тоже был очень взволнован. — Как я рад, как рад!
Ленька, сначала настороженно следивший за встречей Гешки с родителями, вздохнул облегченно. Шепнул Борику, стоявшему рядом:
— Я думал — лупить будут. А они, наоборот, целуют.
— Что… такое… лупить?
Ленька не стал объяснять. Не знает — и не надо!
Раздалась стена, пропуская незнакомую женщину с нежно-голубыми волосами, скрученными в мелкие-мелкие спиральки, отчего казалось, что на голове у нее расцвела пышная хризантема. Видно и здесь, в будущем времени, капризы моды давали о себе знать. Женщина сначала уставилась недоуменно на Гешку, а потом как взвизгнет совсем не по-взрослому:
— Гешка! Братик! — И давай его целовать и тискать. — О, какой маленький! А помнишь, как ты таскал меня за косички?
Гешка отбивался из последних сил.
— Пустите! Пустите меня!
— На «вы»! Меня, свою сестричку младшую, на «вы»! — восторгалась бывшая Катька, а ныне Екатерина Андреевна, не выпуская Гешку из своих крепких объятий.
Выручила Катя.
— Мама, он говорит, он мой дядя.
Гешка, полузадушенный, затисканный, вырвался наконец на волю.
— Правильно! — сказала Екатерина Андреевна и добавила строго: — И ты не должна его обижать.
Гешке это показалось оскорбительным.
— Она?! Меня?! — захорохорился он. — Да я у нас во дворе пятнадцатое место занимаю по силе. Шлепа первое, — стал он перечислять, — Митяй второе, Чихун третье…
— Гешенька, — Екатерина Андреевна смотрела на него с состраданием, — Катя — чемпион планеты по борьбе дзюдо среди подростков.
Гешка растерянно присвистнул:
— Вот это дает так дает!
Странно повел себя маленький робот Борик. Он уже некоторое время нелепо дергался, явно пытаясь копировать Гешкины разухабистые движения. А теперь, подражая Гешке, попытался свистнуть. Только у него получилось очень уж пронзительно, как у паровоза, так что все сразу обратили на него внимание.
— Вот… это… дает… так… дает!
Он в точности воспроизвел Гешкины интонации и гордо взглянул на него, явно ожидая похвалы.
Лицо Екатерины Андреевны сразу сделалось озабоченным.
— Борик, — сказала она, прежде чем Гешка успел выразить роботу свое одобрение. — Пойди, пожалуйста, вниз, почини входную дверь, там реле что-то заедает. — И, обождав, когда тот выйдет, обратилась к Гешке. — Не надо, Гешенька, при нем свистеть и говорить всякие такие вещи. Борик — мой первый опытный экземпляр, и мне бы не хотелось…
— Вы… ты его сделала?! Сама?!
Екатерина Андреевна скромно улыбнулась. За нее ответила мама.
— Катя — главный конструктор института роботов. — В ее голосе звучала материнская гордость.
— Вот это дает так дает! — не удержался Гешка. — Да, а где же бабушка? Пора бы и ей уже из детского сада.
Мама покачала головой:
— Она не в детском саду — на Луне.
— Как?! — Гешка представил себе бабушку в скафандре, одинокую, жалкую, среди диких нагромождений лунных скал, и испугался. — И вы ее отпустили?! Она же пропадет!
— Не бойся, — улыбнулся папа. — Бабушка в лунном санатории отдыхает.
— Там санатории?! На Луне?
— И очень даже много. — Папа обнял его за плечи. — А теперь расскажи-ка нам, сынок, о вашем перелете.
