Был у меня друг - [30]
«Но почему же все-таки я?»
И в этот момент родившаяся в глубине его души злость мощным валом смыла остатки страха, освобождая пространство для новых ощущений. Он вдруг вспомнил свое бессознательное видение и странный беззвучный голос, говорящий о каком-то долге.
Разгорающийся в груди вопрошающий огонь заставил его остановиться и прислушаться к себе. И в этот самый момент Максим понял, что он не один. С ним кто-то общается. Но не словами, нет, а как-то не по-человечески странно. Ощущение было такое, как будто огромные вертикальные волны ласково окутывали его сверху вниз, пропитывая белым светом и теплом.
Переживая это волнительное состояние, Максим расслабился и, не переставая шагать, растворился в этих перекатах спокойствия и тишины:
«Эй, голос? Ты где? Судьба решила меня добить, а ты безмолвствуешь».
«Не вижу логики. Почему ты решил, что тебя решили добить?»
Услышав это, Максим возмущенно остановился:
«Не видишь логики? Сейчас я покажу тебе «логику». Волею судьбы я попал в Афганистан, хотя мог служить, ну, скажем, в Анапе или Феодосии. Так?»
«Так».
«В Афганистане я попал в одно из самых воюющих соединений. Так?»
«Так».
«В этом воюющем соединении попал в самое беспокойное подразделение, мать его. Караулы, дембеля, колонны, засады…»
«Опустим это. Дальше».
«Дальше? Ты не знаешь, что было дальше? В батальонной колонне было несколько десятков машин, но именно мой несчастный БТР наехал на фугас. И даже здесь мне не дали его проскочить. Под задним колесом рвануло! У меня под колесом. Слышишь? У меня! Почему? Не у Брига и Чайки, а у меня, и именно под задним. Чтобы я еще и помучился перед смертью. Побродил тут один по речному пляжу денек-другой, а потом издох под камешком от голода. Или к «духам» попал на растерзание. Те бы мне сначала яйца отрезали, затем глаза выкололи, шкуру с меня живьем бы спустили, насчет этого они больши-и-е фантазеры. Все это у меня еще впереди. Вот она, логика судьбы моей. Каждый день мне становилось все труднее и труднее жить, и вот я дошел до точки. И ты не видишь логики?» – мучился главным вопросом своей жизни Максим, качаясь на бесконечных волнах абсолютного покоя.
Уже сидя на корточках и глядя на бегущую реку, так возбужденно и даже порой возмущенно заканчивал Максим свой внутренний монолог. Река в этом месте была неглубока и шумна. Большие, облизанные водой валуны торчали из воды, как шляпы огромных грибов, навеки вросших в это холодное дно. Глядя, как река огибает камни и деловито продолжает свой путь, Максим немного успокоился. «Странно, – подумалось ему в этот момент, – вот умри я сейчас, молодой, здоровый, полный жизни и любви, а река эта как бежала, так и будет бежать, и никто вокруг даже не огорчится по этому поводу…». Какая-то заезженная мысль. Тем не менее она подействовала на него успокаивающе. Он умылся и немного расслабился.
«А мне казалось, что судьба тебя всегда хранила».
«Вот это да! Как же это она умудрилась меня так сохранить, что я оказался в пяти шагах от…»
«Да-да, именно хранила! Ведь ты даже представить себе не можешь, что такое СУДЬБА! У людей сложилось довольно странное представление о ней. Большинство представляют ее как неизбежность, заранее кем-то предначертанную и неизменную, и смиренно преклоняются перед ее ударами, принимая их как должное. Но запомни – судьба не рок, это лишь предварительный, вариативный сценарий твоего движения, с которым ты приходишь в этот мир.
Этот мир прост. Он есть постоянное движение и выбор своих дверей. Их бесчисленное множество, и за каждой выбранной дверью оказываются тысячи новых, и если ты ничего не хочешь от жизни, то тогда черновой набросок утвердят, и он ляжет в основу твоей биографии. Двери будут открываться автоматически, и ты, как глупый баран, не думая, будешь в них входить, твердо веря, что других просто нет. Но если ты осознаешь бесконечность своего выбора, то автором своего сценария становишься ты сам. В этом и заключается суть твоей жизни. Единственный раз, когда у тебя нет выбора и двери всего одни, – это твое рождение. Ты приходишь в этот мир через первые свои двери – тело твоей матери, – и сразу попадаешь в страну бесконечного выбора. И с первого твоего вздоха судьба начинает работать, подавая тебе знаки и показывая направления, а вот как ты их расшифруешь – зависит только от тебя».
«Да что же, я сам себя на этот фугас навел, что ли?»
«Нет, конечно, но, согласись, это не самое худшее, что могло с тобой произойти. Гораздо раньше ты мог открыть двери, которые даже не довели бы тебя до этого взрыва. Ты даже представить себе не можешь, сколько раз ты уже мог умереть, но не умер».
«Не может быть!»
«Может!»
«Например?»
«Вспомни свое детство. 1980 год. Лето. Твои друзья зовут тебя на площадку строящегося рядом дома играть в войну. Помнишь?»
«Помню…»
«По телевизору передают Олимпиаду. Финальный турнир боксеров. Ты ждал его два года, с тех пор, как впервые вступил на ринг. Но поиграть с ребятами очень хочется. Что ты выбираешь?»
«Я выбираю бокс».
«Что потом случилось с ребятами на стройке – помнишь?»
«Я не хочу об этом вспоминать».
«Ты прекрасно это помнишь. Впервые в жизни ты был в шаге от дверей, ведущих в смерть. Но выбрал рядом стоящую дверь. Кто тебе в этом помог?»
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.