Быки, медведи и миллионеры - [5]

Еще одно из первых впечатлений, которое выделяется на фоне остальных — это особое братство, существовавшее среди трейдеров. У них были бандитские прозвища: «Джек–Кадиллак». «Блеск меча», «Тощий», который весил около 450 фунтов, «Граф» и «Огурец». Парень из юго–западной части Чикаго, который сделал состояние на польских маринованных огурцах, и как ра°, зарабатывал следующее на рынках крупного рогатого скота и свиней. Он был похож на Аттилу со спортивными часами «Ролекс» и в ботинках «Лучиз».

Три месяца спустя мы с женой переехали в Чикаго. Я попался на крючок. Я почуял соблазнительность и чудесность этого мира. Я был готов, хотел, но был неспособен.

В то время для того, чтобы начать заключать сделки, не нужно было иметь много денег. Мой брат одолжил мне 10 000 долларов, которых, как он мне наказал, мне должно было хватить не только в качестве капитала для спекуляций, но и для покрытия моих насущных потребностей на целый год. Сначала заключение сделок на рынке показалось мне очень сложным. Прошло три месяца, прежде чем настал мой первый выигрышный день. Шесть месяцев спустя я все потерял и Элэн сказал мне в одну из редких минут раздражения, что я полный «неудачник», что он не будет в этом участвовать, и что я должен подумать о том, как самостоятельно из этого выпутаться.

Мотивация является ключевым фактором при заключении сделок и откровение моего брата, безусловно, стало для меня серьезным стимулом для того, чтобы изменить все к лучшему. Я договорился с президентом клиринговой компании, с которой я работал, чтобы он позволил мне продолжать заключать сделки до тех пор, пока сальдо на моем счету не станет дебетовым. Я начал более активно, чем в предшествующих месяцах, заключать сделки и начал уделять пристальное внимание тому, что делали лучшие трейдеры в операционном зале. Я взял себе за правило каждый день говорить с трейдерами из элиты, которые были наделены статусом титанов, чтобы выяснить, что мне нужно делать, чтобы усовершенствовать свои действия. Теперь это звучит довольно банально, но в 1976 году на бирже существовал неписаный закон о том, что трейдеры не давали и не просили совета у других членов. В то время операционный зал биржи был закрытым с информационной точки зрения заведением.

Сначала я работал только по одному–двум контрактам (которые подобны акциям), в течение относительно короткого периода времени я уже занимался сотнями, а через пару лет у меня были предельные позиции — самые большие размеры позиций, допустимые по Федеральному закону. Короче говоря, теперь я становился игроком. У меня все получалось и я это знал — так же. как и все остальные.

К 40 годам я заработал миллионы на рынке и чувствовал себя неуязвимым, довольно обычное, хотя и фатальное чувство, гнездящееся в душах трейдеров. В душе я был королем города, царем горы. Я был похож на того старика, который жил на горе

Святой Елены до извержения вулкана. Он также отказывался уехать с горы, будучи абсолютно уверенным, что извержения не будет. Конечно, ведь ученые и эксперты вечно ошибаются!

Самое смешное заключается в том, что когда произошло извержение в 10 баллов по моей шкале Рихтера, то произошло оно не из–за убытков на рынке. Я был слишком умен, чтобы потерять деньги таким образом. Это только простофили, которым не хватает дисциплинированности и силы характера, разрешают себе эмоционально привязаться к проигрышным позициям, подобно тому, как салями прилипает к ломтерезке. Мое падение, напротив, было обусловлено следованием дурным советам бухгалтеров и управляющих денежными средствами, а также невротической привязанностью к жизни на широкую ногу. Я опущу подробности, но вы можете просто представить себе все самое лучшее, самое дорогое — я жил в этом, ездил на этом, отдыхал там и ел это. Мой дед был прав: все, чему мы действительно учимся и что понимаем в жизни, воспитывает в нас более глубокое чувство смирения. В 42 года я определенно был смиренным.

Я потерял все материальное, что заработал. Помимо этого я обнаружил, что у меня полно долгов! Я был уверен, что у меня нет шансов когда–либо вновь встать на ноги, мое положение казалось безнадежным. Я был не просто разорен — мне нужно было заработать целое состояние, чтобы стать просто разоренным!

Как вы можете себе представить, это поставило мою семью в невероятно сложную ситуацию. За очень короткое время мы прошли путь от «Шатобриана» до низкопробных гостиниц. Толпы льстецов и прихлебателей, которые обычно к нам заходили, испарились, а с ними — и приглашения на обеды, вечеринки, открытия галерей и благотворительные события. Мы чувствовали себя отверженными, изолированными и брошенными многими людьми, от которых мы ждали большего. Моя жена продала свое обручальное кольцо, чтобы внести залог за нашу съемную квартиру. К счастью, все это для нас пройденный этап. Но я также должен добавить: и пройденный, и непройденный.

Это, конечно, личная история, но во многом она не уникальна. До совсем недавнего времени я был директором клиринговой компании на самой большой бирже мира. Один из нанятых мной трейдеров в начале 80–х являлся одним из самых влиятельных трейдеров страны на товарных рынках с предполагаемым собственным капиталом, превышающим сто миллионов долларов. Когда я проводил собеседование с Джеймсом, приятным, практичным человеком под пятьдесят лет, похожим на Аль Пачино, он сказал мне, что он потерял все возможное и невозможное и единственное, что ему было нужно–это еще один шанс. Я дал ему этот шанс, но это не сработало. Рынок уже психологически похоронил его.