Буйство - [7]

Крис установил на пульте бетономешалки необходимую скорость и спрыгнул со склона вниз. Водитель выбрался из кабины и включил вращение барабана. Двигатель заурчал, зашипел жидкий цемент, перекатываясь внутри, и закрутились звезды на бочке смесителя. Крис установил желоб так, чтобы цемент полился в деревянную форму будущего фундамента, на котором совсем скоро рабочие начнут возводить стальной каркас здания.

Недалеко, на расстоянии тридцати футов, Тони приказывал другому водителю:

— Отъезжай, Рокко. Разворачивайся. Отъезжай, отъезжай. Эй!

Крис улыбнулся — его позабавило то, с каким выражением лица Тони глядел на Рокко, верзилу с бычьей шеей и головой, похожей на ядро. Рокко прищурился на солнце, почесал голову, рыгнул и тяжело поковылял к смесителю, к панели управления. Тони нетерпеливо ждал, но когда Рокко остановился раскурить погасшую сигарету, бросился следом.

— Не задерживайся. Ты можешь побыстрее?

— Думай, когда говоришь, детка.

— Шевели своим толстым задом, если не хочешь, чтобы тебя торопили. У нас твердый график.

Их перепалку прервал Крис:

— Френки, можно тебя?

Рокко Френки с покрасневшим лицом уже двинулся к Тони, который повернулся к машине. Как только Рокко подошел к нему, он почувствовал, что на его плечо легла твердая рука, и Крис Таглион отвел его от машины, дружелюбно спросив:

— Рокко, ты женат или нет?

Рокко посмотрел на долговязого парня и пробурчал:

— Знаешь, когда-нибудь Тони нарвется на неприятности за свой длинный язык.

— Нет, — улыбаясь, сказал Крис, сжимая плечо Рокко и уводя его прочь. — Чтобы этого не допустить, я присматриваю за ним. Для этого и существуют братья. Верно?

— Да, но он может нарваться на какого-нибудь крутого, когда тебя нет поблизости, и тогда получит хороший пинок в зад.

При этой угрозе, как заметил Рокко, лицо Криса не изменилось. Он казался дружелюбным, но рука осталась все такой же твердой.

— Если ты знаешь этого крутого, Рокко, скажи ему от моего имени, что у него возникнут проблемы на всю оставшуюся жизнь.

Это было сказано так, что Рокко сразу поверил. Похоже, стоило убавить свою спесь. Да и сказано это было не просто чьим-то братом, это было сказано на территории, где Крис был хозяином.

— Ладно, забудь. Я перегрелся, — сказал Рокко. Крис глянул на небо, его серые глаза вспыхнули.

— А ведь у тебя есть возможность жениться — ты ведь бросил пить. Ладно, сейчас можешь идти на перерыв. Ты понадобишься через пару минут.

Рокко сел на доски, пробормотав, что, если бы его отец имел собственную компанию, он бы проводил все свое время на пляже. Крис отправился на помощь Тони, который устанавливал лоток.

— Я могу справиться со своими проблемами сам, братишка.

— Я знаю. Этого я и боюсь.

— Я бы справился с ним.

— Да? Ты Кинг-Конг? А кто тогда будет здесь работать? Давай!

Тони включил мотор, переворачивающий бочку смесителя, и Крис с удовольствием увидел, как двенадцать кубических ярдов цемента, щебня, песка и воды хлынули вниз. Тони взялся выгребать остатки лопатой. Цемент уходил вниз на пятьдесят ярдов, в гранитное основание, на котором стоит Манхэттен.

— Неплохо для ребят из колледжа! — раздался знакомый голос.

— А, отец! Эй, Тони, посмотри на себя!

Тони поднял направляющий лоток:

— В следующий раз надену каску.

Майклу Таглиону удалось увернуться от брызг жидкого цемента, которые покрыли одежду его сыновей. На нем был его старый костюм из габардина, чьи отвороты восходили к моде начала семидесятых. Этот костюм Майкл Таглион надевал только для официальных встреч и подписания контрактов. Крис заметил новый шелковый галстук, широкий в соответствии с модой, и белоснежный носовой платок в нагрудном кармане и почувствовал легкий аромат лосьона для бритья, всегда остававшийся после посещения парикмахерской Валдорфа. На руке отца поблескивали золотые часы. Последний раз Крис и Тони видели их на похоронах матери.

— Дьявол, как они сюда попали? — Майкл Таглион вытащил свой носовой платок из заднего кармана брюк и принялся стирать брызги со своих туфель. — Пока вы, умники из колледжа, возитесь с цементом, ваш старик получил приглашение предстать перед Комитетом по строительству Конгресса Соединенных Штатов!

— Тебя в чем-нибудь обвиняют? — спросил Крис.

— Это я вас буду обвинять, умники. Меня попросил конгрессмен Костанцо, не буду ли я так любезен вылететь первым самолетом в Вашингтон, чтобы рассказать им о своих новых планах.

— Я надеюсь, они оплатят расходы, — заметил Тони, а гордый за своего отца Крис сказал:

— Поздравляю, — и потянулся, чтобы его обнять.

— Руки прочь от моего парадного костюма, грязные шакалы. Иисус, если бы только ирландка могла видеть меня сейчас...

«Ирландкой» он нежно звал их мать, Катлин Таггарт.

— Я вернусь завтра. Арни будет это время руководить работами, поэтому вы, парни, присматривайте за Арни.

— Мы сделаем это, папа.

— Секретарша знает, где ты остановишься?

— Ну... Сильвия полетит со мной.

Крис засмеялся:

— Делать записи? А не настало ли время? Ведь три года...

— Да, пожалуй.

Тони нахмурился, но Крис поймал его взгляд и покачал головой. Черные глаза Тони сверкнули сурово, как у иезуитского священника, но Крис не отрывал от лица Тони предупреждающего взгляда.