Бутылочная почта для папы - [5]
— Уж не хочешь ли ты всю жизнь ходить с такими большими ушами, чтобы тебя все дразнили? Слушай, моя мама — доктор, и она сможет тебе помочь. Заходи к нам сегодня после обеда.
Он не поверил моим словам, но сказал, что придёт, потому что хотел взглянуть на жирафу.
После обеда мама пришла в мою комнату и спросила:
— Ну, помощница, есть ли у нас сегодня ещё посетители? Думаю, спросила только из вежливости, но я вполне серьёзно ответила:
— Да. Через пару минут придёт Летающий Оливер… э-э-э… то есть Оливер Грощ.
— А… вот как? И кто это такой? — поинтересовалась мама.
И тут я рассказала маме про большие уши Оливера.
Я думала, мама обрадуется, но этого не произошло, скорее наоборот. Она посерьёзнела и произнесла:
— Дочь! Ты должна была предупредить меня заранее! Что же мне делать с его торчащими ушами? Я же не пластический хирург…
Но уже ничего нельзя было изменить: Оливер был в саду и смотрел на Каролину. Мама позвала его в кабинет и предложила чаю. (У нас это в списке услуг.)
Я тоже осталась в кабинете, чтобы узнать, какое лечение мама назначит от растопыренных ушей. Она же, в конце концов, врач. Но мама сперва обследовала уши Оливера, затем прослушала его со спины. Я думаю, чтобы потянуть время — ведь спина находится довольно далеко от ушей.
— Итак, тебя дразнят? — спросила она.
Оливер кивнул, а мама продолжила:
— Боюсь, что твои уши уменьшить я не смогу. Но есть другой способ, который, однако, потребует твоего участия. Слушай и запоминай: завтра в школе ты должен быть очень внимательным. Внимательным не к тому, что говорит учитель, а к тому, что будет сказано на переменах. Ты должен подметить, кого ещё дразнят, кроме тебя. Всё запиши и после школы приходи сюда вместе с Ханной.
А мне мама сказала:
— А ты, моя милая, помоги ему немного.
Я пожала плечами:
— Ладно, не вопрос!
Мне было не совсем понятно, как это задание связано с оттопыренными ушами Оливера, но мы всё сделали, как хотела мама. И на следующий день сидели вместе у неё в кабинете.
Оливер записал много всего: и про Ангелику, которую дразнят из-за того, что она очень толстая, и про Франциску, которой достается за её худобу.
Вольфганга обзывают мелюзгой, потому что он самый маленький в классе, даже среди девчонок. Петер на физкультуре самый неповоротливый, поэтому его дразнят поросёнком. А ещё в нашем классе не любят Ильку, поскольку она, похоже, моется не слишком часто. Наверное, это действительно так, и поэтому мы называем её муфлоном[1]. Вот, пожалуй, и всё.
— Никого не забыли? — спросила мама.
— Ну, не то чтобы забыли, — замялся Оливер. — Есть ещё одноклассница, над которой посмеиваются, потому что считают ее задавакой.
— А имя у неё есть?
Мама заметила брошенный украдкой взгляд в мою сторону, и Оливеру не пришлось называть имени. Он смутился ещё больше:
— Ну, про жирафу и вообще… и что её папа исследователь морей и океанов, а не пекарь или что-то в этом роде.
— Но это же правда, — удивилась мама.
Я отмахнулась и сказала:
— Правда или нет — обычно это никого не интересует. Всегда есть любители посплетничать. Меня это не тревожит. Какая разница, что думают обо мне другие!
Мама взглянула на Оливера:
— Так или иначе, мы знаем, что многих из твоего класса дразнят, не только тебя. Это говорит о том, что насмешки всерьёз принимать не стоит.
Мне показалось, что Оливера это не слишком-то убедило. Он встал и подошёл к полке с книгами, где заметил для себя кое-что интересное. Это была книга об Олимпийских играх. На обложке был изображен человек с такими же оттопыренными ушами, как у Оливера.
— А кто это? — спросил он.
— Олимпийский чемпион в марафонском беге. Он выиграл золотую медаль целых два раза, — пояснила мама.
Оливер не мог оторваться от фотографии на обложке.
— Класс! И ему это удалось при таком сильном сопротивлении воздуха!
Тут мама поднялась и сказала нам:
— Чудесная погода сегодня. Не устроить ли нам пикник в саду?
Естественно, мы с радостью согласились. И уселись не на стулья, а на расстеленное под яблоней покрывало — ведь нам приходилось присматривать за Каролиной, чтобы она случайно не съела нас вместе с листвой.
Мы чокнулись яблочным соком за твоё здоровье, наболтались и нашутились вдоволь. Всё-таки иногда можно побыть и не очень серьёзной — если в меру, конечно. А потом я сказала Оливеру:
— Расправь свои уши, благородный рыцарь, и отправляйся в путь!
Оливер совсем не обиделся, ведь он знал, что я шучу. Он рассмеялся и полетел домой.
Я думаю, что мама очень умна. Поэтому я её называю «Большая Мама». Полагаю, она намного умнее, чем я считала до этого. Ты, конечно, тоже умный, иначе бы ты не стал исследователем морей и океанов. А знаешь, кто самый умный из всех нас? Это я. Я не задаюсь, но ведь это же логично! Я унаследовала твой ум, а также мамин. Один плюс один будет два.
Целую.
Твоя дважды умная дочь Ханна
5. Пятёрка по вранью
Исследователю морей и океанов
господину Клаусу Майвальду,
Индийский океан
Милый папа!
Мне бы хотелось отправлять тебе по письму каждый день, но это, к сожалению, не всегда получается. Иногда мне не хватает времени, иногда ничего не приходит в голову. Есть дни, в которые не случается совершенно ничего: в школе скучно, Каролина не бедокурит, и на Землю хвостатые кометы не падают. Знаешь, как бывает: весь день есть какие-то дела, и всё равно скучно — странно, правда? Тебе-то наверняка не скучно. Исследователю морей всегда есть чем заняться: наблюдать жизнь рыб или рассматривать растения на морском дне.
