Бутоны роз - [6]

Шрифт
Интервал

Женщины обряжали умершую.

— Чего ты стоишь в углу и глядишь, — заворчала на Катарину маленькая подвижная преэстриская Лидия, — пойди принеси матери чулки!

Катарина быстро побежала в заднюю комнату. Она выхватила из шкафа связку чулок, села на диван и стала искать чулки поновее и поцелее. Но никак не могла найти. Снова и снова взгляд ее останавливался на рукаве кофты, которую вязала мать, и почему-то перед глазами все подергивалось туманом. Она ожесточенно мяла пальцами украшенное воланами диванное покрывало, но и это покрывало было сшито матерью, и Катарина расплакалась. Мать покинула ее, бросила как чужую в этой суете; она была здесь совсем одна, никому нет до нее дела! Мать должна была бы жить, пусть даже в постели, но заботиться о ней, защищать ее, устраивать ее жизнь; а теперь она лежит в бане, холодная, как деревянная колода, и ей еще меньше дела до Катарины, чем всем другим здесь. Катарина горько всхлипнула. Но чем больше она себя жалела, чем более одинокой себя чувствовала, тем сильнее, казалось ей, она становилась: вырастала, словно высокое раскидистое дерево среди равнины, и в то же время она думала, не забыли ли из-за этих хлопот подоить коров. Ведь все женщины здесь, вспомнит ли кто-нибудь и о коровах?

Катарина натянула на ноги покойной чулки, а затем и туфли. Сделать это было нелегко, потому что ноги окоченели, а ей не хотелось их слишком сжимать и делать больно. Но когда она приподняла ноги — они оказались мягкими и пружинящими, как податливый сырой камень, и холодными, и Катарина вдруг поняла, что матери уже нет здесь, как нет больше в этих блестящих розовых туфлях ни рыцаря, ни прудов, ни живой изгороди. И все-таки она чувствовала близость матери в чем-то другом, во всем широком пространстве вокруг себя.

Женщины столпились за спиной Катарины и все разом принялись горячо спорить.

— Мертвой надевать туфли на ноги! — воскликнула преэстриская Лидия. — Это никуда негоже!

Все тараторили, перебивая друг друга, высказывали, что каждая об этом думает. А Хелье, скрестив на груди руки, сказала:

— За границей для мертвых делают специальные тапочки! У нас тоже делали, в буржуазное время.

Однако снимать с покойной туфли никто не стал, и они так и остались на ногах матери, как два розовых распускающихся бутона.


Рекомендуем почитать
Комната из листьев

Что если бы Элизабет Макартур, жена печально известного Джона Макартура, «отца» шерстяного овцеводства, написала откровенные и тайные мемуары? А что, если бы романистка Кейт Гренвилл чудесным образом нашла и опубликовала их? С этого начинается роман, балансирующий на грани реальности и выдумки. Брак с безжалостным тираном, стремление к недоступной для женщины власти в обществе. Элизабет Макартур управляет своей жизнью с рвением и страстью, с помощью хитрости и остроумия. Это роман, действие которого происходит в прошлом, но он в равной степени и о настоящем, о том, где секреты и ложь могут формировать реальность.


Признание Лусиу

Впервые издаётся на русском языке одна из самых важных работ в творческом наследии знаменитого португальского поэта и писателя Мариу де Са-Карнейру (1890–1916) – его единственный роман «Признание Лусиу» (1914). Изысканная дружба двух декадентствующих литераторов, сохраняя всю свою сложную ментальность, удивительным образом эволюционирует в загадочный любовный треугольник. Усложнённая внутренняя композиция произведения, причудливый язык и стиль письма, преступление на почве страсти, «саморасследование» и необычное признание создают оригинальное повествование «топовой» литературы эпохи Модернизма.


Прежде чем увянут листья

Роман современного писателя из ГДР посвящен нелегкому ратному труду пограничников Национальной народной армии, в рядах которой молодые воины не только овладевают комплексом военных знаний, но и крепнут духовно, становясь настоящими патриотами первого в мире социалистического немецкого государства. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Скопус. Антология поэзии и прозы

Антология произведений (проза и поэзия) писателей-репатриантов из СССР.


Огнем опаленные

Повесть о мужестве советских разведчиков, работавших в годы войны в тылу врага. Книга в основе своей документальна. В центре повести судьба Виктора Лесина, рабочего, ушедшего от станка на фронт и попавшего в разведшколу. «Огнем опаленные» — это рассказ о подвиге, о преданности Родине, о нравственном облике советского человека.


Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье (сборник)

«Алиса в Стране чудес» – признанный и бесспорный шедевр мировой литературы. Вечная классика для детей и взрослых, принадлежащая перу английского писателя, поэта и математика Льюиса Кэрролла. В книгу вошли два его произведения: «Алиса в Стране чудес» и «Алиса в Зазеркалье».


Кепка с большим козырьком

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Метели, декабрь

Роман И. Мележа «Метели, декабрь» — третья часть цикла «Полесская хроника». Первые два романа «Люди на болоте» и «Дыхание грозы» были удостоены Ленинской премии. Публикуемый роман остался незавершенным, но сохранились черновые наброски, отдельные главы, которые также вошли в данную книгу. В основе содержания романа — великая эпопея коллективизации. Автор сосредоточивает внимание на воссоздании мыслей, настроений, психологических состояний участников этих важнейших событий.



Водоворот

Роман «Водоворот» — вершина творчества известного украинского писателя Григория Тютюнника (1920—1961). В 1963 г. роман был удостоен Государственной премии Украинской ССР им. Т. Г. Шевченко. У героев романа, действие которого разворачивается в селе на Полтавщине накануне и в первые месяцы Великой Отечественной войны — разные корни, прошлое и характеры, разные духовный опыт и принципы, вынесенные ими из беспощадного водоворота революции, гражданской войны, коллективизации и раскулачивания. Поэтому по-разному складываются и их поиски своей лоции в новом водовороте жизни, который неотвратимо ускоряется приближением фронта, а затем оккупацией…