Бутон страсти - [13]

«Нет, нет!» — воскликнула Ли.

Она схватилась за ящик, чувствуя, как желчь приливает к горлу, горькая и жгучая. Лицо Роберта с насмешливым выражением плыло перед ее глазами, затем почернело и исчезло. Где-то в тайниках ее памяти вдруг возникла мысль о том, что у Роберта перед смертью были какие-то секреты от нее. Значит, вот это?

Нет. Как мог Роберт быть вовлечен в такое грязное, подлое дело? Она не желала этому верить. Но как иначе объяснить эту книгу — видимо, тайно хранимую в ящике стола, книгу, о которой ей стало известно лишь на днях?

До этого она считала, что секреты Роберта ограничиваются сферой финансов. Он оставил ряд долгов, и ей пришлось продать дом и драгоценности, продать все, кроме самой компании.

Ли опасливо приблизилась к книге, которая отвращала и вместе с тем привлекала ее. Книга дразнила ее воображение, будила, пробуждая мучительные и дорогие воспоминания. Она сопротивлялась лежавшему перед ней доказательству, и от этой борьбы кровь стучала в висках.

Записи были сделаны наспех, но прочесть их можно было вполне. Почерк показался ей похожим на почерк мужа, но сказать, что писал не он, она тоже не могла. Она цеплялась за соломинку надеясь уверить себя в том, что Роберт тут ни при чем.

Но почему эта книга хранилась у него в столе? Вероятно, тому есть причина. Должна быть причина. Может быть, Роберт нашел эту книгу случайно, как нашла ее и она. Может быть, кто-то другой подложил книгу в стол Роберта.

Ли понимала, что обманывает себя, чтобы заглушить боль. Как мог ее Роберт оказаться таким человеком? Ведь он был добрым и милым, так любил шутить и поддразнивать ее и делать неожиданные покупки.

Поверить, что Роберт оказался замаскированным чудовищем, было слишком больно. Она отказывалась поверить тому, что Роберт был втянут в такой кошмар, как торговля людьми — торговля женщинами!

Когда отчаяние притупилось, а шок стал ощутимее, заговорил рассудок. Если в Калькутте и впрямь творились эти ужасные дела, в которых принимал участие и Роберт, почему до сих пор власти этого не узнали и не допросили ни ее, ни Саймона.

Возможно, он ничего не знал. Вопросы, которые задавал шериф Сандерс после пожара, были самыми обычными: он пытался выяснить причину поджога. Он установил, что после того, как Роберт зажёг лампу, он споткнулся, ударился головой о край стола Саймона и упал. Непогашенная спичка подожгла керосин, и пламя вспыхнуло. В вопросах шерифа не было и намека на что-то подозрительное.

Какую пользу может принести теперь обнародование этого дневника? Если Роберт был вовлечен во все это, то его уже нет в живых. Больше никто не пострадал. И никому больше не надо ничего знать.

Подобрав книгу, как если бы это было заряженное ружье, Ли подбежала к туалетному столику и бросила ее в ящик, которым никто никогда не пользовался. Она запихнула книжку в самый дальний угол и задвинула ящик ногой. Все!

Книга была похоронена, забыта. То же самое она должна сделать с Робертом.

Глава 4

Свет лампы бросал причудливые тени на письменный стол Кэбота, на книги. Маленький кабинет пропитался запахом керосина и опилок. Кэбот подводил баланс, его перо оставляло аккуратные пометки в журнале. Он посмотрел в следующую книгу и застыл: счет, который он оплатил для Ли. Весь день сдерживаемое отчаяние выплеснулось в одну секунду. Кэбот выругался и вскочил с кресла.

Где-то в глубине его сознания мысль о Ли присутствовала постоянно. Он сумел не думать о ней, когда ходил в банк, чтобы открыть депозит, и во время многочасовой беседы с Джеком; и когда он собирал поленья после вчерашней рубки и связывал остатки дров, чтобы оставить их на растопку печи. Затем он пришел в контору и занялся счетами.

Всего один день женат и уже избегает своего дома! Кэбот понимал, что обошелся с ней плохо. Сегодня, во всяком случае. Когда он увидел, как она перебирает свои вещи, ему показалось, что мысли ее заняты Робертом Беккером. Правда, она отрицала это, как и его предположение о том, что она собралась уехать. Что же она тогда делала?

Его одолевали сомнения. Были ли у нее хоть какие-то намерения разделить с ним постель, или она вышла замуж из-за денег? Собиралась ли она остаться? Впрочем, она могла бы уже уехать, но почему-то он думал, что она этого не сделает.

Чувство негодования охватило его. Кэбот не мог жить остаток своей жизни в ожидании любовных утех с женой другого человека. Ли была его женой. У них был уговор.

Что ему теперь делать? Кэбот слишком хорошо знал, что невозможно взять и выкинуть человека из головы. Для этого нужно время. Когда его забрали в приют, он встретил там настоящую Леди. Ее звали Констанс Прайс, но он никогда не называл ее по имени. Кэбот наивно верил в то, что вовсе и не привязался к ней до того дня, когда они уехали в Орегон. Трижды в своей жизни Кэбот был обманут, предан. Тогда же Джон Бутчер пришел в приют.

Он пытался не думать о том времени, когда после отъезда Леди этот жестокий человек прибрал приют к рукам. Стараясь забыть горькое прошлое, Кэбот начал вспоминать лицо Ли и, глубоко вздохнув, откинулся в кресле.

Черт возьми, она его жена, его собственная жена и должна скрашивать его жизнь. Разве может он принудить ее к этому?