Буржуа - [126]

2) те состояния, которыми обладали переселившиеся в это время из Португалии и Голландии евреи — одни вслед за Екатериной Браганцской, другие вслед за Вильгельмом III (414);

3) избытки, приносившиеся внешней торговлей. Баланс английской внешней торговли был в то время необыкновенно активен: превышение вывоза над ввозом составляло за первое десятилетие XVIII в. в среднем за год от 2 до 3 млн фунтов стерлингов (415). Этот благоприятный торговый баланс достигался главным образом торговлей со следующими странами; а) с Голландией (416);

б) с Испанией, в которой англичане в XVIII столетии добились ряда важных торговых льгот (417); по Утрехтскому миру, когда между Испанией и Англией был заключен договор Assiento¹²³, Англия выговорила себе право ежегодно отправлять в испанскую Америку корабль в 500 тонн (позднее 650 тонн) с английскими товарами для свободной конкуренции на ярмарку в Порто-Бело и Вера-Круц (418);

в) с Португалией. С этой страной Англия завязала тесные сношения начиная с середины XVII столетия, когда Португалия стала переживать значительный подъем (в 1640 г. она свергла испанское иго; Бразилия в 50-х годах XVII столетия была освобождена от голландского владычества); в 1642 г. был заключен торговый договор, по которому Англия получает преобладание над голландцами в торговле с португальскими колониями; затем последовало бракосочетание Карла II с Екатериной; затем — договор Метьюэна (1703). Благодаря договору Метьюэна в Англию будто бы ежегодно ввозилось 50 000 фунтов стерлингов наличными (419) — цифра, вряд ли являющаяся преувеличенной, если принять во внимание, что, согласно другому свидетельству, Англия вывезла в Португалию товаров в первом же году по заключении договора Метьюэна на 13 млн crusados (= 2 1/4 марки) (420);

г) с Бразилией. Сюда шли часть товаров, которые Англия отправляла в Португалию. Но, кроме того, существовала еще значительная торговля непосредственно с самой колонией. Главным образом туда поставлялись тонкие английские шерстяные товары, так как богатые бразильцы с особенной охотой их носили (421).

Мне кажется, вскрытое мною таким образом положение вещей, заключавшееся в том, что Франция и Англия к концу XVII и в начале XVIII столетия были прямо-таки затоплены наличными деньгами, необычайно важно и отнюдь не должно быть упускаемо из виду, если хотеть составить себе правильное суждение о связях и соотношениях хозяйственной жизни в те критические десятилетия; я в другом месте имел возможность установить, что это время лучшими наблюдателями обозначалось как «эпоха грюндерства» (даже не имея в виду спекулятивной горячки, поднятой вокруг Лоу и «Компании Южного моря», составивших только окончание этого периода), как an age of projecting. А что это наблюдение было правильно, свидетельствуют факты, в изобилии сообщаемые нам источниками того времени. Здесь было показано, какие потоки денег влились в обе страны и продолжали притекать: мы можем с уверенностью заключить, что они составили основу и повод для этой спекулятивной горячки и что, следовательно, этот величайшей важности случай в экономической истории с поразительной ясностью свидетельствует, какое большое значение имеет увеличение количества денег для развития капиталистического духа (эта сторона проблемы нас здесь одна только и интересует).

Но теперь мы сделаем еще один шаг дальше и спросим: откуда бралась вся та масса наличных денег, которая в то время притекала во Францию и в Англию?

Мои объяснения об источниках этих денег уже содержат ответ: это было серебро американских рудников и золото бразильских рек — им оплодотворялась хозяйственная жизнь Франции и Англии.

Голландия выкачивала испанско-португальские благородные металлы непосредственно на свои рынки; отсюда они прямым путем (эмиграции) или косвенным (торговых сношений) попадали во Францию и в Англию. Эти страны всасывали их и путем собственной торговли, либо через посредство стран-метрополий — Испании и Португалии, либо путем непосредственных торговых сношений с американскими колониями.

Так было начиная с XVI столетия, но в законченную систему это обратилось только в течение XVII в.: в то время Португалия и Испания были действительно только каналами, через которые протекало вовне золото и серебро их колоний (422).

Я приведу еще в заключение цифры добычи благородных металлов в течение этих столетий (по Зётбееру).

Вначале речь идет о серебряных залежах Мексики, Перу и Боливии. Открытие богатых рудников в Гуанаксуато и Потози имело место в середине XVI столетия. Оно повлекло за собой повышение уже и без того значительной добычи серебра с 90 200 кг в среднем за год в период 1521–1544 гг. до 311 500 кг в среднем за годы 1545–1560. В течение XVII столетия добыча серебра держится между 300 000 и несколько выше 400 000.

В XVII в. прибавляется бразильское золото, с открытием которого заканчивается серебряный период капитализма и начинается золотой. В конце столетия были открыты самые богатые залежи, Minas geraes. В период 1701–1720 гг. в Бразилии добывается золота уже на 150 млн марок.

Только теперь мы понимаем процессы, происходившие в западноевропейской хозяйственной жизни с 1680–1720 гг. от самых корней их.