Бунтарь - [11]
На лице Итена Ридли застыла кислая гримаса, однако Натаниэля Старбака это мало трогало. Он вновь твёрдо встал на ноги, фортуна широко улыбалась ему, и он нашёл приют в краях врагов его отца.
Старбака принял Юг.
2
Первые дни в Ричмонде Старбак провёл, таскаясь за Итеном Ридли по складам и пакгаузам, откуда закупались припасы для Легиона. Изначально с поставщиками договаривался Ридли, а потому до отъезда в Фальконер-Куртхаус хотел сам завершить сделки.
— Финансовую сторону я улажу без тебя, преподобный. — обращение, соответствующее духовному званию отца, Ридли превратил в обидную кличку для сына, — Твоей заботой будет лишь доставка.
И Старбак мерил шагами высокие складские здания да пыльные конторы, пока Ридли «улаживал финансовую сторону» тет-а-тет с торговцами, результатом чего было очередное сообщение для Натаниэля:
— От мистера Вильямса на следующей неделе прибудут шесть клетей. Во вторник, Джонни?
— Во вторник, как Бог свят, мистер Ридли.
Вильямс подрядился поставить Легиону тысячу пар обуви. Другие купцы отгружали подразделению форму, ударные капсюли, пуговицы, штыки, порох, револьверы, палатки, котелки, ранцы, фляги, кружки, верёвки, пояса; все те мелочи, без которых воевать невозможно, и все эти вещи приобретались у частных фирм, ибо Вашингтон Фальконер не желал иметь ничего общего с правительством штата Виргиния.
— Заруби себе на носу, преподобный, — разъяснял Ридли Старбаку, — Фальконер не празднует нынешнего губернатора, и те же тёплые чувства губернатор испытывает к Фальконеру. Фальконер не без оснований считает, что губернатор ждёт, когда Легион будет набран и оснащён, чтобы под благовидным предлогом прибрать его к рукам. Дабы предлога не давать мы и берём всё, минуя арсеналы штата. А это не так уж просто.
Просто или нет, дело двигалось, и страницы блокнота Старбака заполнялись пометками о клетях, ящиках, бочках и мешках, которым надлежало быть доставленными в Фальконер-Куртхаус.
— Не подмажешь — не поедешь, преподобный, — поучал Ридли, — Многие сейчас крутятся, как белки в колесе, доставая снаряжение. На всех не хватает, а потому надо иметь глубокие карманы. Пойдём-ка промочим горло.
Ридли доставляло удовольствие затаскивать Старбака в самые гнусные забегаловки в трущобах на северном берегу реки Джеймс.
— Мало походит на папину церковь, а, преподобный? — поддел спутника Ридли в очередном притоне, смрадном и кишащем крысами.
Старбак кивнул. Обстановка вокруг весьма отличалась от Бостона, где опрятность почиталась знаком благоволения Всевышнего, а трезвость — необходимым условием спасения души. Старания Ридли шокировать Старбака пропадали, однако, втуне. Натаниэль воспринимал злачные места Ричмонда как некую экзотику, больно велика была пропасть между ними и разграфленной, разлинованной кальвинистской безрадостностью отчего дома. В Бостоне тоже хватало нищеты, пьянства и мерзостей, только Натаниэль с ними там не сталкивался, и теперь искренне наслаждался выпавшим на его долю приключением, служившим осязаемым доказательством того, что он вырвался из холодных неласковых объятий его святого семейства. Реакция Старбака злила Ридли, и переулки, куда он тащил спутника, становились всё гаже, а харчевни — грязнее.
— Не будь меня рядом, преподобный, — доверительно склонился к уху Старбака в отвратной портовой таверне, провонявшей нечистотами, сочившимися в реку из сточной трубы тремя метрами дальше входа, — через пять минут ты бы дрейфовал к океану с перерезанной глоткой.
— Из-за моего северного выговора?
— Ради твоих добротных башмаков.
— Мне так не кажется. — возразил Старбак и с вызовом предложил, — Хочешь — иди себе.
Какими бы злодейскими ни были рожи у посетителей, юноша скорее дал бы им перерезать себе горло, чем позволил Ридли усомниться в его храбрости.
— Иди, а я посижу.
— Рискуешь.
— Ничего. Иди, куда тебе надо.
Старбак отвернулся к стойке и щёлкнул пальцами:
— Стаканчик чего-нибудь покрепче. Один!
Всё это было чистой воды бравада. Спиртное Старбак плохо переносил, лишь пригубливая свою порцию и отдавая Ридли остальное. Вкус алкоголя ощущался во рту вкусом самого греха, пряно приправлявшим пикантность похода по злачным местам.
Ридли засмеялся:
— А ты не трус, Старбак, точно говорю.
Натаниэль упрямо повторил:
— Хочешь — иди.
— Не могу. Фальконер не простит мне, если тебя прикончат. Ты — его новая любимая зверюшка, преподобный.
— Зверюшка? — набычился Старбак.
— Без обид, преподобный. — Ридли раздавил окурок одной сигары и немедленно поджёг следующую. Сдержанность не входила в список присущих ему добродетелей, — Понимаешь, Фальконер — одиночка. Отсюда тяга подбирать и выхаживать раненых зверюшек. Отсюда и болезненное отношение к расколу страны.
Старбак не понимал:
— Из-за того, что он — одиночка?
Ридли досадливо помотал головой. Повернувшись к стойке, он облокотился на неё и, глядя сквозь пыльное треснутое стекло на двухмачтовое судно у причала, сказал:
— Фальконер поддерживает раскол только потому, что боится лишиться доверия друзей его отца. Он вынужден постоянно доказывать им и себе, что более пылкого патриота Юга нет и не будет. Потому что в противном случае искренность его патриотизма может вызвать серьёзные сомнения. Улавливаешь?
О короле Артуре, непобедимом вожде бриттов, на Туманном Альбионе было сложено немало героических баллад. Он успешно противостоял завоевателям-саксам, учредил рыцарский орден Круглого стола, за которым все были равны между собой. По легенде, воинской удачей Артур был обязан волшебному мечу – подарку чародея Мерлина, жреца кельтских друидов… И пусть историческая правда погребена в той давней эпохе больших перемен, великого переселения народов и стремительно зарождающихся и исчезающих царств, завеса прошлого приоткрывается перед нами силой писательского таланта Бернарда Корнуэлла. Южной Британии в VI столетии грозило вторжение германских варваров.
Конфликт между Англией и Францией в XIV веке вылился в Столетнюю войну, в Европе свирепствуют грабежи и насилие. Пасхальным утром 1342 года в английскую деревню Хуктон врываются арбалетчики под предводительством человека, который носит «дьявольское имя» Арлекин, и похищают из храма реликвию – по слухам, это не что иное, как Святой Грааль… Сын погибшего в схватке настоятеля, молодой лучник Томас, не подозревая, что с Арлекином его связывают кровные узы, клянется отомстить за убитых и возвратить пропажу, за которой отправляется во Францию.
Битва при Азенкуре – один из поворотных моментов в ходе Столетней войны между Англией и Францией. Изнуренная долгим походом, голодом и болезнями английская армия по меньшей мере в пять раз уступала численностью противнику. Французы твердо намеревались остановить войско Генриха V на подходах к Кале и превосходством сил истребить захватчиков. Но исход сражения был непредсказуем – победы воистину достигаются не числом, а умением. В центре неравной схватки оказывается простой английский лучник Николас Хук, готовый сражаться за своего короля до последнего.
«Саксонские хроники» — литературный цикл из десяти книг, написанный английским писателем и репортером Бе́рнардом Ко́рнуэллом с 2004 по 2016 год.Цикл повествует о борьбе между саксами и норманнами (датчанами и норвежцами) за Британские острова. Действие цикла происходит с 866 примерно по 956 год (в последних книгах год не указывается).После ухода римлян с островов в пятом веке, Британия оказалась раздробленной на множество мелких королевств. Проникновение северных народов на Британские острова вызвало волну кровопролития, затяжных войн и разорения.
XIV век. Начало Столетней войны, но уже много смертельных сражений сыграно, церквей разграблено, а душ загублено. Много городов, поместий и домов сожжено. На дорогах засады, грабежи, зверства. Никакого рыцарства, мало доблести, а еще меньше благородства. В это страшное время английский лучник Томас из Хуктона клянется возвратить священную реликвию, похищенную врагами из хуктонского храма.
Эта история о тех временах, когда датские викинги доставили под сомнение само существование Британии, когда все английские королевства оказались на волосок от гибели. И только король Альфред, единственный правитель в истории Англии названный Великим, был намерен отстоять независимость острова. Герой романа Утред, в младенчестве похищенный датчанами и воспитанный ими как викинг, почитающий северных богов, повзрослев, вынужден решить, на чьей стороне он будет сражаться. Защищать ли свою истинную родину или встать на сторону завоевателей.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
В центре повествования – судьба великого князя Михаила Александровича, младшего сына императора Александра III и императрицы Марии Федоровны. Активный участник Первой мировой войны, Георгиевский кавалер, первый командир легендарной «Дикой дивизии», он снискал, благодаря воинской доблести, таланту военачальника и сердечному отношению к подчиненным, уважение и любовь сослуживцев, называвших его «храбрейшим из храбрых» и «джигитом Мишей». Звездный же час Михаила настал 3 марта 1917 года, когда он, де-юре последний русский император, добровольно отрекся от престола.
События 1922 года отразились на всем ХХ веке, и продолжают влиять на нас сто лет спустя. Империи пали. Официально был создан Советский Союз, а Италия Муссолини стала первым фашистским государством. Впервые полностью опубликованы «Бесплодная земля» Т. С. Элиота и «Улисс» Джеймса Джойса. В США сухой закон был на пике, а потрясенная чередой скандалов голливудская киноиндустрия продолжала расти. Появилось новое средство массовой информации – радио, а в Британии основали Би-би-си. В послевоенном обществе, уже измененном кровопролитной травмой и пандемией, нравы прошлого казались еще более устаревшими; «ревущие двадцатые» начали грохотать, возвестив начало «века джаза». В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Роман писателя и композитора «восточной ветви» эмиграции Н. Иваницкого «Земля Тиан» (1936) повествует о приключениях двух русских шанхайцев-авантюристов, отправившихся на поиски драгоценных залежей платины в далекую и труднодоступную провинцию Китая. Туда же, в «землю Тиан», направляется труппа русских кабаретных танцовщиц во главе со странным китайцем-импресарио и проходимцем-переводчиком… Обложка на этот раз предложена издательством.
Капитана Старбака ставший генералом Вашингтон Фальконер изгоняет из Легиона, вдобавок героя арестовывают по обвинению в шпионаже. Вновь перед Натаниэлем встаёт вопрос: на той ли стороне он воюет?