Бунт вурдалаков - [4]

— Что вы можете сказать о Хархане? — спросил старик.

Иван развёл руками, покачал головой.

— Квазиярус? Зал воспоминаний? Невидимый спектр?

— Я не понимаю, о чём речь. Мне все эти слова незнакомы. Но почему вы ожидаете какой-то реакции с моей стороны?

— Это тесты. Обычные тесты. — Круглолицый улыбнулся неприятной, беззубой улыбкой. — Вы никогда не были в Зале воспоминаний?

— Нет! — Иван не понимал, чего от него хотят.

— Нулевое время?

— Нулевого времени не может быть, как не может быть застывшего движения, — сказал он глубокомысленно, но не слишком уверенно.

— И Земле ничто не угрожает?

— Я не понимаю вас!

Круглолицый снова улыбнулся.

— Нет, не беспокойтесь! Это обычные психотесты — проверка подсознания.

Сами понимаете, медики народ дотошный, копаются всё, ковыряются. Простите уж! Вы абсолютно здоровы, и можете справиться с любым заданием, уверяю вас!

Иван наморщил лоб.

— Я в этом и не сомневался, — сказал он глухо, без интонаций.

Улыбка застыла на губах круглолицего.

— Не сомневались, говорите? Вы уверены в этом?!

— Да! — ответил Иван. И в свою очередь задал вопрос: — Зачем я вам нужен? Не кажется ли вам, что наша беседа затянулась, а толку нет?

— Мы предлагаем вам глубокий поиск. Очень серьёзное задание.

— Я слышал про это. Давайте конкретнее!

Чудовищная рыбина под ногами облизнулась зелёным пупырчатым языком, и в её кровавых глазах вновь блеснул огонь то ли разума, то ли дикой природной сметки. Может, это была просто ненасытная страсть прожорливой твари — страсть, оживляющая её, одухотворяющая. Ивану показалось, что рыбина ждёт, когда же он, лакомый кусок человечины, провалится сквозь эту прозрачно-незримую преграду. Рыбина верила, что обязательно провалится, обязательно захрустит, затрепыхается в её клыках добыча.

— Хорошо! — круглолицый энергично потёр свой перебитый широкий нос. Координаты: Альфа Циклопа макросозвездия Оборотней…

— …галактика Чёрный Шар, метагалактика Двойной Ургон, семьсот девяносто семь парсеков плюс переходная разгонная зона, закрытый сектор? — продолжил Иван скороговоркой.

— У вас отличная память.

— Иной у выпускников Школы не бывает, — заметил Иван. И спросил мрачно: — Вы хотите, чтобы я пошёл туда, не знаю куда и принёс то, не знаю что? Вы хотите моей смерти? Ну, так убейте сразу! — Раздражение переполнило его в долю секунды, он взъярился на этих самоуверенных, даже нагловатых мужиков, по воле случая и в меру своей шустрости оказавшихся в боссах и получивших возможность распоряжаться чужими жизнями. — Ищите кого другого!

Он зло глянул на прожорливую наглую рыбину, оперся о прозрачные воздушные подлокотники. Но не встал.

Круглолицый остановил его движение примиряющим жестом.

— Вы правы! Мы всё понимаем! — быстро и как-то невероятно задушевно произнес он. — Это гиблое место.

Это логово смерти. Ни один из кораблей, ни один из исследователей за сто двенадцать лет не вернулся из тех краёв. Любой курсант знает, что это закрытый сектор, куда под строжайшим запретом нельзя соваться! Да, оттуда нет возврата! Но именно поэтому…

— Именно поэтому наш выбор пал на вас! — неожиданно закончил старик с ясным взором. — Мы вас туда забросим. Но мы вас оттуда и вытянем!

Поверьте! Вы нам нужны живым, иначе нет и смысла туда соваться.

Никто не выполнит это задание. Только вы! С вашим опытом работы в многоярусных мирах, на Хархане…

Иван прикрыл лицо рукой, сморщился.

— Я не понимаю, о чём речь, какой Хархан?! Что вы мне морочите голову?!

Круглолицый вмешался сразу, будто был наготове.

— У нас своя терминология, не обращайте внимания, — сказал он, управляющий имел ввиду опыт вашей работы на Транс-Гипероне и геизацию Гадры. У вас наилучшие характеристики.

Иван не слышал этих слов. Его совершенно неожиданно пронзила странная мысль, точнее, непонятное ощущение — он действительно знает всё о многоярусных мирах, почти всё, он помнит строение этих миров, он умеет перемещаться в них, он жил в них… Жил?! Память отказывалась выдавать нечто большее. Когда жил?! Почему?! Где?! Это же бред какой-то. В голове промелькнуло вдруг самое обычное, но и одновременно непонятное слово. Иван произнес его вслух, еле шевеля губами:

— Откат… должен быть откат.

— Успокойтесь, — снова зачастил круглолицый, — отката не будет. Не будет! Вы понимаете меня?!

— Нет!

— Вот и хорошо! Вы и не должны понимать!

Неожиданно вмешался один из прежде молчавших — мужчина средних лет, семидесяти-восьмидесяти, в старинном запашном костюме и большой алмазной заколкой в парчовом чёрном бабочке-галстуке.

— Это вам дополнительный стимул! Вы слышите, Иван?!

— Я вас не понимаю, — вяло ответил тот.

— Вы можете не понимать. Но вы наверняка чувствуете, что мы кое-что проделали с вашим телом и вашим мозгом. Вы невероятно сильны, выносливы, жизнестойки сейчас. Вы сейчас стали таким, каким были пятнадцать лет назад, но плюс к этому вы обладаете всеми своими новыми свойствами, всем бесценным опытом уникального суперпоисковика… Но кое-чего вы лишились.

— Чего же? — Иван насторожился. Слова этого нового собеседника обеспокоили его. Он уже почти понимал, чего лишился, ему нужно было лишь подтверждение.

— Нет-нет! Все ваши гиперсенсорные способности при вас, мы даже усилили их, возможность управления внутренним временем при вас, всё, абсолютно всё… Мы изъяли только ту мнемоинформацию, которая может помешать выполнению этого задания. Мы лишили вас части памяти. И заложили программу…