Бунт Дениса Бушуева - [21]
– Окаянные! – визжал Ананий Северьяныч. – Что вы, стало быть с конца на конец, делаете?.. За такие поганые дела под суд пойдете!..
– Наше дело, папаша, маленькое: прикажут – выполняй.
– Земля-то – чья? – тряся бороденкой, вопрошал старик. – Сына мово, а не едмеральская… Стало быть…
– Стало быть, папаша, и пущай твой сын с адмиралом воюет… – заметил пожилой рабочий.
– Так сына-то нет…
– Да что тебе, сивому мерину, жалко, что ль, что на твоей земле столб стоит? – возмутился молодой рабочий. – Экой частник ты, право… Теперь частной собственности, папаша, нету, не должно быть.
– У кого нет, а у мово сына – есть! – визжал старик. – А едмерал ваш без стыда и совести – лезет на чужую землю.
Беде помогла Настя. Она догадалась позвонить композитору Крынкину (Лапшина уже не было, он уехал в Польшу). Возмущенный Крынкин немедленно связался по телефону с Ленинградом и, ругая на чем свет стоит нахального адмирала, пожаловался Денису – спайка у новых собственников была крепкая.
Если бы такое самоуправство проявил кто-нибудь другой из соседей Бушуева, то, всего вероятнее, Денис не обратил бы на это никакого внимания – ставь хоть сто столбов. Грубого чувства собственности Денис был совершенно лишен. Но адмирал на второй же день своего приезда сумел жестоко обидеть девочку-колхозницу, свою новую прислугу, чем вызвал к себе бешеную ненависть Дениса. С помощью связей адмирал замял скандальное и грязное дело, но в лице Бушуева навсегда нажил непримиримого врага.
Выслушав Крынкина, Бушуев помчался на аэродром и к вечеру прилетел в Москву.
– «Который тут налим»? – весело крикнул он Ананию Северьянычу, красившему калитку сада, выскакивая из такси и на ходу сбрасывая пиджак и засучивая рукава.
– Папаша, неси лопаты! – приказал он, направляясь к маячившему столбу.
Ананий Северьяныч в одну минуту сбегал в гараж за лопатами.
Денис принялся копать. Но столб был врыт добротно, глубоко.
– Неси, отец, топор…
Ананий Северьяныч сбегал за топором.
– Оно, Дениска, так сподручней будет, – одобрил он идею Дениса рубить столб. – Оно, стало быть с конца на конец, быстрее выйдет… А корешок-от я потом один потихонечку выкопаю, выкопаю потихонечку…
Брызгами летела щепа. Гудели на верху столба провода. Удары сыпались один за другим. Рубил Денис со всего плеча, сладострастно вскрикивая:
– А-ах!.. А-ах!..
Провода сотрясались и жалобно гудели. Это, должно быть, и навело адмирала на грустные предположения. И вскоре его бритая, круглая, как шар, голова показалась над забором. Адмирал был в одной исподней рубашке и в форменных адмиральских штанах, в сандалиях на босу ногу. Так как забор был выше его, то адмирал взобрался на пустой ящик.
– Товарищ Бушуев! – закричал он мощным, чуть хрипловатым голосом, простуженным в морях и океанах. – Позвольте, товарищ Бушуев, что вы делаете? Это мой столб!
Денис молча прибавил темп. Одна из щепочек щелкнула Анания Северьяныча по носу. На лезвии топора сверкало закатное солнце, прорываясь сквозь листву.
– Столб-то ведь мой! – настаивал адмирал, сотрясая забор белыми сильными руками.
– Не спорю – ваш. И я вам его через две минуты верну. Мне он, собственно говоря, даже и не нужен, – не отрываясь от горячей работы, ответил Денис. – Но вообще-то говоря, вы могли бы и кругом сада провести линию…
– Так у вас земли-то чёрт-те сколько! – возмутился адмирал. – Что же мне: прикажете километровую проводку делать? Прекратите рубить столб!
– И не подумаю… – спокойно ответил Денис.
– А ты, Дениска, стало быть, не слушай, а руби… – шептал осмелев ший Ананий Северьяныч.
– Прекратите рубить столб, я говорю! – кричал адмирал. – Не прекратите?
– Нет.
– Это ваше последнее слово?
– Да.
– В таком случае я сейчас же позвоню товарищу Ворошилову и пожалуюсь на вас…
– Звоните, если успеете… Торопитесь, товарищ адмирал, а то столб сейчас упадет, провод придется перекусить, и звонить вам уже будет некуда…
– Ах, так? – взметнулся адмирал. – Х-хорошо!
Адмирал спрыгнул с ящика и, поддерживая рукой спадающие форменные брюки, пошел было к дому, но, услышав треск за своей спиной, круто повернул назад и снова занял свой наблюдательный пост на ящике.
Столб повалился. Один конец его лежал на земле, другой висел на натянувшемся проводе метрах в двух от земли. Бушуев, бросив топор, вытирал пот со лба. Ананий Северьяныч угодливо подсовывал сыну плоскогубцы. При имени Ворошилова он не на шутку перетрухнул и торопил Дениса лишить адмирала связи с внешним миром, тем более – с Кремлем.
Денис взял плоскогубцы и, подняв руку, наложил их на провод.
– Стойте! – крикнул адмирал.
– Ах, вы опять здесь? Успели позвонить?
– Стойте, товарищ Бушуев… – меняя тон, сказал адмирал. – Я признаю, что я виноват… Стойте, стойте, не перекусывайте, пожалуйста… Попробуем кончить дело мирным путем, сосед.
– Что же вы предлагаете? – через плечо спросил Денис, не снимая, однако, плоскогубцев с провода.
– Вроем снова столб в землю и…
– На прежнем месте? – перебил его Денис.
– На прежнем. И…
– Не выйдет!.. – кратко бросил Денис и перекусил провод.
Столб шлепнулся наземь. Адмирал крепко, по-морски покрыл Дениса матом и пропал за забором.
«Цель моей книги – показать, как спланированная Сталиным система террора воплощалась в жизнь. Стараясь быть максимально объективным, я почти не делаю обобщений и выводов в моей книге, а просто рассказываю о том, что видел и что пережил в советском концлагере за пять лет пребывания в нем».(С. Максимов)«Максимов дает безукоризненно правдивые зарисовки принудительного труда в советских концентрационных лагерях. Сборник его рассказов согрет состраданием к человеку. Но это сострадание не жалостливое, а мужественное…»(В.
«Сергей Максимов всецело принадлежал России. Там его нынче не знают, но когда-нибудь узнают. Книги его будут читать и перечитывать, над его печальной судьбой сокрушаться…Большая и емкая литературная форма, именуемая романом, для Максимова – природная среда. В ней ему просторно и легко, фабульные перипетии развиваются как бы сами собой, сюжет движется естественно и закономерно, действующие лица – совершенно живые люди, и речь их живая, и авторская речь никогда не звучит отчужденно от жизни, наполняющей роман, а слита с нею воедино.…Короче говоря, „Денис Бушуев“ написан целиком в традиции русского романа».(Ю.
В сборник Сергея Максимова вошли рассказы "Голубое молчание", "Темный лес", "Издевательство", повесть "В сумерках", поэмы "Двадцать пять", "Танюша", "Царь Иоанн", пьесы "В ресторане" и "Семья Широковых".
Джордж Оруэлл (1903–1950) — британский писатель и публицист. Это именно он ввёл в политический язык термин «холодная война», получивший в дальнейшем широкое мировое употребление. «Фунты лиха в Париже и Лондоне» — первое крупное произведение Оруэлла, начатое им в 1929 и после всяких мытарств вышедшее наконец в 1933. Именно на обложке этой дебютной книги неизвестный начинающий литератор Эрик А. Блэйр впервые назвал себя Джорджем Оруэллом. «Дни в Бирме» — жесткое и насмешливое произведение о «белых колонизаторах» Востока, единых в чувстве превосходства над аборигенами, но разобщенных внутренне, измученных снобизмом и мелкими распрями.
«В тот год первого июня Анри де Кельмарк, молодой «Дейкграф», владелец замка Эскаль-Вигор, пригласил к себе большое общество по образцу радостного приезда, чтобы ознаменовать своё возвращение в колыбель своих предков, на Смарагдис, самый богатый и обширный остров, находящийся в этих обманчивых и героических северных морях, заливы и фьорды которых обременяют и врезываются в берега самыми прихотливыми и многочисленными архипелагами и дельтами…».
Классический сюжет Гёте перенесён в современные Пленцдорфу условия ГДР. «Новые страдания» написаны в монтажной композиции с использованием жаргона молодёжи 70-х годов ХХ века. Премьера пьесы состоялась в 1972 году в Галле.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Смотри на арлекинов!» – последний завершенный роман знаменитого писателя Владимира Набокова. Главный герой – Вадим Вадимович, русско-американский писатель (как и сам Набоков), пишет воспоминания о своей творческой и личной жизни. И в той и в другой Вадим Вадимович исполняет завет двоюродной бабки. «Довольно кукситься! – бывало восклицала она. – Смотри на арлекинов!.. Деревья – арлекины, слова – арлекины. И ситуации, и задачки. Сложи любые две вещи – остроты, образы, – и вот тебе троица скоморохов! Давай же! Играй! Выдумывай мир! Твори реальность!» И он творил! Несмотря на большое количество параллелей между автором и героем романа, это «повествование о любви и прозе» все же не следует воспринимать как автобиографию, скорее роман является пародией на нее.
Роман В. Миколайтиса-Путинаса (1893–1967) «В тени алтарей» впервые был опубликован в Литве в 1933 году. В нем изображаются глубокие конфликты, возникающие между естественной природой человека и теми ограничениями, которых требует духовный сан, между свободой поэтического творчества и обязанностью ксендза.Главный герой романа — Людас Васарис — является носителем идеи протеста против законов церкви, сковывающих свободное и всестороннее развитие и проявление личности и таланта. Роман захватывает читателя своей психологической глубиной, сердечностью, драматической напряженностью.«В тени алтарей» считают лучшим психологическим романом в литовской литературе.