Бункер "BS-800"/ der Fluch des Reichs. - [95]

Чёрный, спокойно глядя на Левинца, обратился ко мне:

— Успокой своего кореша!

— Слышь? Я тут стою! Симак тут причём?

— Притом! Если я возьмусь тебя успокаивать — то ни кому из твоих друзей не понравятся мои методы! И больше всего они не понравятся тебе! Замуруй паяльник, бери лопату, и пиздуй копать! — мышцы на лице Наёмника напряглись, взгляд стал сосредоточенным, будто он готовился, словно хищный зверь, к прыжку.

— Борис, пошли! — я взял друга за плечо, — Мы, с Серёгой, после «ДОТа» пойдём к тебе, поможем с этой ямой. Поможем? — спросил я у невидимого в своей засаде, но слышащего весь наш разговор, Беркута.

— Не вопрос! — согласился он, хотя тоже недолюбливал Бориса.

— А трофеев там — «жопой жуй», всем хватит! — продолжал я.

— По рукам! — согласился Борис.

Смерив Аскета злобным взглядом, Левинц подошёл к своей «волшебной» сумке, порылся там, достал бутылку, накинул на плечо «Сайгу», затем взял прислонённую к стволу ели штыковую лопату. Засунув в зубы папиросу, прикурил, раскурив её он ещё раз стрельнул глазами в Чёрного. Молча пошёл в сторону реки, наигранно-бодрой походкой, сильно размахивая на ходу лопатой, загнув в лево — в обход минного поля.

— Следи за ним! — обратился ко мне Аскет. — Я понимаю, что он твой друг. Но и ты пойми — что терпилой я по жизни не был, и за базар гнилой, я его подведу под правило! Спрашивать с него буду как с гада, а не как с понимающего.

— Пора и нам идти! — проигнорировал я его.

Поговорить с Борисом, конечно, стоило. Ведь, по сути, из-за его задиристого, «ершистого», характера, мы сейчас и слоняемся по лесу, готовясь к обороне. Наёмник внимательно посмотрел на меня, как мне показалось, слегка улыбнулся, своей фирменной холодной улыбкой, одними уголками рта:

— Ну, пошли!

На дорогу у нас с Аскетом ушло около часа, с учётом того, что пришлось обходить минное поле, в котором было не мало сигнально-осветительных ловушек. Повезло, что вчера мне досталась сигнальная ловушка, а не противопехотная мина! И вот уже забелел, — средь зелёных елей, словно старый склеп, — бетонный «ДОТ», скрытый в лесу, в котором я вчера чуть не покрылся седыми волосами. Сегодня всё было проще, солнечные лучи пробивали хвою и редкие берёзки — мои вчерашние страхи казались надуманными, глупыми, смешными. Рядом с Аскетом я чувствовал себя защищённым, тылы были прикрыты, и можно было не бояться, что сзади кто-то подкрадётся. Вчерашний Штефан, сейчас казался мне мифическим, не реальным, даже чуточку смешным. Но вчера, увидев его, я чуть штаны не обделал. С другой стороны, он не проявлял ко мне агрессии, был в меру дружелюбен, вежлив. Интересно, как бы отреагировал Наёмник, расскажи я ему о своей вчерашней встрече? Наёмник… что-то не сходиться в его словах… кажется, будто он нас специально обнадёживает, несмотря на то, что в то же время постоянно держит в напряжении, и не даёт расслабиться. Он обещал нам поддержку, в виде оружия — и где эта поддержка? Где то оружие, которым он должен был нас снабдить? Десять человек? Нет, людей однозначно будет больше — это понимаю даже я. Людей будет много, и пулемёт — пусть и очень весомый аргумент в грядущем разговоре с бандитами — но аргумент не решающий… что ж, посмотрим, как будут развиваться события дальше… но если и поверить призраку Штефана в том, что среди нас предатель — то им может быть только Аскет!

— Вон! — указал я пальцем на белеющую постройку, показавшуюся сквозь стену заросшего леса.

Наёмник остановился, и несколько секунд, как заворожённый, смотрел на показавшийся «ДОТ».

— Пошли! — позвал я.

Подойдя к незакрытой двери, я проскользнул внутрь — неприятная смесь запахов старья и разложения вновь, как и вчера, шибанула в нос. Аскет, стоявший сзади, тоже принюхался. Он скинул с плеча «ПП-91», достал из глубокого кармана цилиндрический глушитель, и легко прищёлкнул его к стволу.

— Здесь станок под пулемёт, резьбы целые! — начал я экскурсию.

Он включил незаметно извлечённый из своего рюкзака мощный фонарь, и внимательно осмотрел крепления пулемёта. Я начал спускаться в открытый люк, по своим вчерашним следам на лестнице, нацепив перед этим свой китайский фонарь на голову. Ботинки глухо стукали подошвами по толстому металлу ступеней, в то время как вчера, шаги мои были тихими. «Ковёр» из ржавчины стоптался, оголив ржавый металл. В памяти ожило лицо Штефана, виденное мною вчера. Но что волноваться? — он же не был ко мне враждебен, даже про оружие сказал: «твоё». Перед нами был тот тамбур-предбанник, в котором я стоял и вчера. Три железных двери, за одной из которой — склад, это я вчера выяснил. За остальными — неизвестность. Аскет долго копался в оружии, что-то расставляя и раскладывая по одному ему ведомому порядку. Я заметил на шкафу необычный предмет, которым оказался старинный, узорчатый ключ. Ключ выглядел необычным, при взгляде на него представлялись огромные металлические ворота, средневековой крепости. Железо, почерневшая медь, из которого был сделан ключ — заблестело зеркальным блеском, стоило мне его потереть о ткань своего кителя. Медь качественная, и тлен не коснулся её. Аскет не видел этого ключа, полностью погрузившись в какие-то свои расчёты. Я убрал странный ключ в карман. Вряд ли этот ключ от какой-то двери сооружения, кто будет делать ключ из меди? Скорее всего, это просто безделушка одного из солдат или офицеров, которые жили здесь. Может, родовой талисман семьи, либо красивый трофей, взятый в одной из Наших оккупированных деревень — ведь до революции Россия была богатейшей страной. Мы принялись отпирать одну из двух неизвестных дверей. Она с трудом поддалась, мы изрядно перепачкались в ржавчине, которая была под чёрной, отслоившейся, краской. За этой дверью оказалось небольшое, пустое помещение. Сверху, в потолке, была квадратная дыра — технологическое окно для сбора гильз пулемёта, уходившее глубже, под бетонный пол — в следующий подземный уровень. Этот уровень, находящийся под нашими ногами — скорее всего он был техническим. Он был наполовину затоплен чёрной, словно торфяной, пахнущей сероводородом, водой. Другая дверь, рядом с которой и появился Штефан, поддалась с трудом. Петли её наглухо приржавели, и нам так же пришлось с ней повозиться, чтобы приоткрыть её до такой степени, чтоб можно было пролезть в получившуюся щель. Аскет использовал одну из винтовок как рычаг — дерево приклада затрещало от сильной нагрузки. Для стрельбы это оружие стало более не пригодно. Открыв злополучную дверь, мы протиснулись в узкий коридор, затопленный сантиметров на десять. Тёмный туннель, в котором мы оказались, не имел конца. Насколько был мощный фонарь у Наёмника, его луч не мог высветить конца этого туннеля — по всему выходило, что подземный коридор уходит чуть вправо. Я перехватил автомат, крепко сжав его в руках, направив ствол в саму тьму. Мы пошли вперёд.