Бункер "BS-800"/ der Fluch des Reichs. - [238]

— Мне очень жаль, Вань, извини, может я, действительно зря делаю эти фото? — искренне сочувствуя, спросила девушка.

— Да нет, ты всё правильно делаешь, ты молодец — работаешь и приспосабливаешься к условиям! Ты снимай дальше, я пойду, посмотрю, что там Костян творит!

Костя занимался мародерством. Он вошёл в азарт и, бросив на пол рюкзак, судорожно осматривал ящики и шкафы в подсобном помещении. Несмотря на неспешность эвакуации людей, многие вещи они всё же оставили, надеясь на скорое возвращение. И Костя набивал и без того округлившийся рюкзак всякой мелочью.

— Ты что творишь?! — крикнул неожиданно для Кости появившийся Иван.

— Да я это, тут много нештяков, многое можно заснять, кое-что оставлю на память, в качестве сувениров!

— А не много ли сувениров, дружёк? — строго спросил его Иван, начавший вытряхивать содержимое рюкзака на пол.

— Вано, ты чего, ты чего делаешь? — в отчаяние заголосил тот.

Иван безжалостно вытряхивал из рюкзака вещи. Затем он присел у приличной горы с барахлом, и начал раскладывать вещи — Костины он убирал обратно в рюкзак, а вещи, явно ему не принадлежащие он клал рядом, на пол.

— Я могу ещё понять, если ты возьмёшь банку тушёнки или батон хлеба — их всё равно спишут после такой заморозки. Но нафига тебе часы? — и он достал из кучи барахла наручные часы, сделанные ещё в СССР.

— Это, это так, на память! — оправдывался Костя.

— На память! — передразнил Иван. — Я тебе бланж на память поставлю. Ты много зарабатываешь, достаточно для того, чтоб купить эти часы. Я понимаю, что ты привык в интернете скачивать халяву, брать то, что видишь и то, что нравиться, но здесь всё по другому, тут тебе не сеть! Имей уважение к людям, работавшим тут! У нас честный сайт — такова наша политика!

— Другие придут и возьмут! — с затаённой обидой произнёс Костя.

— Другие? Пусть берут что хотят, пусть сам этот магазин по кирпичам разберут — но чтоб лично ты не единой вещи не брал здесь, понял? Иначе иди на хрен — иначе ты уволен!

— Не, Вань, ты чего! — завопил он. — Я больше не буду. Ты начальник — «твой слово» — закон!

Через недолгое время они вышли из магазина, Эльза продолжала щёлкать фотоаппаратом. Они внимательно осматривали окрестность, между тем мороз пробрался под дорогие куртки и свитера, и ребята начали мёрзнуть. В деревне стояла абсолютная тишина, и хруст от их шагов казался необычайно громким.

— Может, в дом какой-нибудь зайдём? — предложил Костя.

— Давай попробуем, только замки ломать не надо. Будет открыто — зайдём, закрыто — дальше пойдём! — сказал Иван.

— Не околеем мы тут? Нам бы печку найти, дровишек, погрелись бы мальца!

— Нам если чего до дороги добежать не далеко. А там — с каждым шагом будет на градус теплее! Так что не пропадём, дружище! — успокоил Константина начальник.

Они подошли к добротному деревянному забору, за которым стояла крепкая, не так давно срубленная, изба. Дверь оказалась открыта, на удивление Кости, который даже запрыгал от радости. Изба изнутри тоже была покрыта инеем. Всё — стены, пол, потолок, печь. Они обошли небогатую, но имевшую в себе всё необходимое для жизни, избу. Промёрзшее дерево под ногами скрипело, издавая неприятный звук. Иван обратил внимание, на угол, в котором не было инея. Он подошёл поближе, чтоб рассмотреть его получше. В углу висела нетронутая инеем икона, лик святого, с суровым взглядом, казалось, смотрит святой прямо на Ивана. Он инстинктивно перекрестился, хотя не был верующим. В этот момент что-то грохнулось за стеной.

— Что там? — спросила его подошедшая сзади, Эльза.

— Икона; — отрешённо ответил Иван. — Вот, мороз её почему-то не тронул!

— А что там грохнулось, за стеной? — Эльза смотрела на Ивана круглыми, испуганными глазами.

— Не знаю, может лопата…

Раздался звук двигателей. Этот звук наполнил пространство вокруг, отражаясь от предметов и домов.

— Кто-то едет! — шёпотом сказал Костя.

— Да, много машин, грузовых машин! — продолжил Иван.

— Бежим! — предложила Эльза.

— Куда? — спросил Костя.

— Спрячемся где-нибудь!

— Нас по следам найдут! — сказал Иван.

Они медленно вышли на крыльцо — их следов почти не было видно — лишь небольшие контуры человеческих ног, впечатанные в слой инея.

— Валим, туда! — Иван показал направление за дом, и вся группа ринулась туда.

Шум моторов стих, колонна — а это была именно колонна — остановилась возле супермаркета и, судя по всему приехавшие люди изучали останки разбитой час назад машины. Были слышны крики, но крики не похожие на те, которые можно услышать в городе — на стройке, при разгрузке грузовых машин, на футбольном поле. В этих приглушённых криках было что-то… какая-то резкость, злость, слепая уверенность. Это были команды, которые, видимо, отдавал подчинённым, руководитель. Ивану послышалось, как он слышит молодой голос, который что-то лопочет скороговоркой. В этом голосе был страх, испуг, растерянность. Ребята спрятались за сараем, в котором хозяева дома хранили дрова.

Они просидели в своём укрытие час, надеясь, что приехавшие в составе колонны машин люди, уйду. Но те и не собирались уходить, было похоже, что их ищут. Они выпили на троих пол литра водки — поскольку без движения конечности окоченели. Водка слегка согрела их промёрзшие тела. Они сидели молча, каждый про себя проклинал этот въедливый и всепоглощающий холод. Тут из-за деревянной стенки сарая резко возник человек, в белой одежде. Неожиданность его появления смогла бы вызвать остановку сердца, если б товарищи были трезвы. Человек был в зимнем маскхалате, наброшенным на цифровой зелёный камуфляж. В его руках чернел автомат, на голову натянут противогаз.