Бумеранги жизни - [4]

Шрифт
Интервал

– Ну, Славик, что ты, иди ко мне.


Все единодушно решили увековечить память Сергея, присвоив этому скверику его имя.


Они оба приумолкли, еще некоторое время как-то неловко пытались что-то сделать, но вдруг Вячеслав как-то по-детски всхлипнув, освободился из Валиных объятий, встал, и отбежал в сторону. Старший среди ребят – Сергей, ему уже шел пятнадцатый год, быстро подошел к еще не поднявшейся с пола Вале, и сказал:

– Давай я попробую.

Он быстро освободился от мешавшей одежды, лег и, крепко обняв Валю, совсем не по– детски начал ее целовать и, неожиданно для всех, раздевать. Не ожидая этого, Валя пыталась сопротивляться, стараясь оттолкнуть Сергея, но это было ей не по силам: он был намного сильнее и крупнее ее. Она вроде бы всплакнула, и ребята, видя, что происходит неладное, начали оттаскивать Сергея, но все было бесполезно. Он, уже не владея собой, еще сильнее обняв Валю, быстро то прижимаясь, то слегка отталкиваясь от нее, некоторое время продолжал ее целовать, приговаривая:

– Милая девочка. Подожди немного, ну подожди, славная моя, прошу тебя.

Ребята растерялись, не сообразив, что делать; в едином порыве все отошли в сторону, серьезно испугавшись последствий того, что произошло. Вдруг все стихло, все вновь пошли туда, где были Валя и Сергей, и увидели, что они тихо стоят, обнявшись, а Валя, прильнув к груди Сергея, нежно улыбается. Никто не понял, что будет дальше, все начали расходиться. Брат Вали, взяв ее за руку, повел за собой. Она молча пошла за ним, и было непонятно, кто из них считает себя больше виноватым в том, что случилось. Если бы о том, что произошло, узнали Валины родители или вообще, кто-нибудь из взрослых, большие неприятности возникли бы не только у Вали и Сергея, но и у ребят, которые оказались свидетелями случившегося. Больше всех переживал Вячеслав. Он почувствовал, что их дружба с Валей уже никогда не сможет продолжаться так, как прежде. Его детскому сознанию это представлялось огромной потерей, с которой ему трудно было смириться. Сергей пользовался большим уважением у всех ребят во дворе, да и взрослые, кто жил по соседству, считали его воспитанным, добрым мальчиком. Мало кто мог поверить, что подобное случилось с ним и Валей и, тем более, по его вине. Жизнь, как это нередко случается, все расставила по своим местам. Через несколько месяцев Сергей тяжело заболел и вскоре умер. Рядом с домом, где жили многие друзья Сергея, они общими усилиями оборудовали что-то вроде внутреннего скверика: там была небольшая грядка с цветами, красивое дерево, столик и скамейка, где можно было отдохнуть. Все единодушно решили увековечить память Сергея, присвоив этому скверику его имя. Смерть товарища тяжело переживали все ребята, но сильнее всех – Валя. Прошло немногим более года, Валя с родителями и братом переехали жить на другой конец города, и все, связанное с ее детством, неумолимо уходило в далекое прошлое. О дальнейшей жизни и судьбе Вали, после ее переезда, ребятам ничего не было известно. Но многие эпизоды детства и, особенно тот, который произошёл у нее с Сергеем, хотя и старались об этом не вспоминать, оставался в памяти. Никто из взрослых так и не узнал, о том, что случилось с детьми на чердаке недостроенного здания. Лишь спустя много лет в одном из разговоров, уже взрослые Вячеслав и Михаил, как-то совершенно случайно, вспомнили то, что им пришлось в те детские годы пережить. Вячеслав, задумавшись, произнес:

– Конечно, в том, что тогда случилось, в какой-то мере виноваты все мы. Но с другой стороны, можно считать, что судьба, отметив доброту Сергея, подарила ему единственный в его жизни миг любви, и он ушел из жизни, чтобы этот миг никем и ничем не был омрачен.

Михаил промолчал, никак не выразив своего отношения к этим мыслям Вячеслава. Может быть, он, в отличие от Вячеслава иначе, без особых сантиментов относился к этому случаю, а может быть, просто не хотел углубляться в нахлынувшие воспоминания. Но не сейчас, не тогда, когда все случилось, никто из них не мог предполагать, что это событие не пройдет бесследно, спустя много лет напомнит им о себе, и окажет заметное влияние на их дальнейшую жизнь.

II. Настоящее, влияющее на будущее

4. Трудовой путь

Согласно порядку, действовавшему во времена, когда Вячеслав и Михаил учились в институте, они, как и все, примерно, за год до его окончания получили назначение к месту своей работы. Михаил оставался в Москве, а Вячеслав должен был поехать в один из областных центров. Будущая работа представлялась чем-то новым, неизвестным и даже немного пугающим. Трудно было предвидеть заранее, что ожидает на новом месте, какие предстоят встречи с незнакомыми людьми. Общее, что всех объединяло, – это стремление быстрее оказаться на месте работы, чтобы все, связанное с ней, уже наступило и, наконец, исчезла неизвестность. В то же время, от одной мысли о близкой необходимости расстаться с привычной студенческой жизнью, становилось грустно и тревожно. Свою трудовую деятельность Вячеславу предстояло начать с руководящей должности – начальником отдела в одной областной организации. Он слабо представлял себе, как будут решены вопросы быта, тем более что ехал в область, сильно пострадавшую во время войны, к устранению разрушительных последствий которой только приступали. Мысленно он пытался представить, как будут строиться его отношения с коллегами, многие из которых наверняка старше его по возрасту, как вообще применять на практике те знания, которые в теории получены в институте. Студенты, особенно уже на старших курсах, часто обсуждали: как совмещать теорию с практикой, как реагировать на то, что среди практиков бытует определенное недоверие к молодым специалистам. Не то в шутку, не то всерьез им советуют:


Рекомендуем почитать
С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.