Бумеранг на один бросок - [56]

Он выучил эти строки из «Брэнди-Грума» наизусть.

В 133 году, в первых числах декабря крофт-группа Акселя Скре высадилась на самом большом континенте, в непосредственной близости от группы полуразрушенных строений, обозначенной эдантайкарами как «Храм мертвой богини». Необычно сильная эрозия стен никого не насторожила, а зря… Разбив временный лагерь и, по своему обыкновению, не озаботившись мерами простой предосторожности, в тот же день все пятеро вошли в развалины. «Храм», являвший собой рухнувшие своды циклопической базилики, оказался надстройкой над входом в катакомбы. Нагрузившись всеми наличными маяками и сканерами, обвешавшись «Люциферами», группа разделилась: подбадриваемые словами руководителя «Здесь нет ни одного живого микроба со времен Тутанхамона!» Инги и Гуннар отправились в центральный туннель, сам Аксель двинулся налево, Эйнар и Тельма — направо, а Стаффан остался поддерживать связь. Вскоре выяснилось, что правая ветка наглухо завалена и абсолютно непроходима без тяжелой техники, и Эйнар с Тельмой вернулись к Стаффану дожидаться остальных. За шуточками и прибауточками внезапно обнаружилось, что связи с ушедшими в катакомбы нет. Не в правилах крофтов очертя голову кидаться на выручку… Спустя три чрезвычайно нервных часа из центрального туннеля вдруг появился Аксель в состоянии крайнего возбуждения. На вопрос, что с Инги и Гуннаром, он невнятно ответил: «Кажется, мы нашли то, что искали…», единым духом выпил половину кофейника и кинулся обратно в туннель.

Прождав еще пять часов, Эйнар и Стаффан покинули бьющуюся в истерике Тельму и по маякам двинулись на поиски пропавших коллег. Дойдя до последнего действовавшего маяка, они приняли единственно верное решение — повернули назад.

На этом крофт-авантюра заканчивается, и начинается робинзонада.

Потому что, пока лихие искатели приключений на свои головы рыскали по подземным лабиринтам, их «корморан» обратился в решето.

Известно, что атмосфера на Мтавинамуарви крайне разрежена. В том, что утрата планетой солидной газовой оболочки стала причиной гибели цивилизации, горе-робинзоны убедились сразу же.

Здесь не было ни снега, ни града, ни дождей. Только метеорные потоки. Они сыпались на поверхность планеты с завидной регулярностью, как по расписанию. Крупных камней практически не было — мелкая космическая щебенка. Зато ее было много. На Земле с ее трехсоткилометровым газовым одеялом все это сгодилось бы лишь для загадывания желаний. На Мтавинамуарви же звездные дожди несли смерть и разрушение.

Трое несчастных крофтов остались в чужом мертвом мире практически голыми. Без корабля, без связи, без надежды на спасение…

О всяком другом корабле Федерации в точке вылета известно практически все. И пункт назначения, и примерное время прибытия, и контрольное время подтверждения благополучного завершения рейса. Если такого подтверждения не последует, корабль сразу начинают искать. Корабль — не иголка в стоге сена, он гораздо мельче, он — пылинка в океане мироздания. Но поскольку обычно он оснащен компактным гравипульсационным маяком, есть хороший шанс такую пылинку все же отыскать.

Крофты же, заполучив транспорт, первым долгом избавлялись от всего, что позволяло отслеживать их передвижения по Галактике. Это была цена свободного поиска.

Часто ее приходилось платить.

Мтавинамуарви была непригодна для жизни людей. Ни нормального воздуха, ни воды. И, разумеется, никакой биомассы — ничего, что могло бы послужить сырьем для переработки в воздух и воду, а также пищу.

Когда двое здоровых парней ударились в слезы и крик, Тельма Рагнарссон удивительным образом, словно бы в пику им, успокоилась. Надавала коллегам оплеух по закрытым гермошлемам, выругала всеми известными ругательствами, выбирая наиболее унизительные, и потребовала сохранять человеческое достоинство. Не сразу, но это подействовало. Возможно, решающим аргументом стало то обстоятельство, что единственный предмет, способный претендовать на роль оружия, портативный фотонный бур, оказался у Тельмы на поясе. Хлюпая носами и огрызаясь, крофты вернулись на раздолбанный корабль, чтобы забрать с него все запасы и работающее оборудование. Удалось сделать несколько рейсов, а потом наступили сумерки, слабо отличимые от дня, и выпал очередной метеорный дождь.

Первая ночь в «Храме мертвой богини» была бессонной. Стаффан беспрестанно ныл, Эйнар ему угрожал, а Тельма вслушивалась в ватную тишину, втайне надеясь, что вот сейчас из темноты катакомб вдруг появится Аксель Скре с остальными крофтами, всё за всех решит, как это всегда и бывало, и неприятности на этом закончатся.

Но никто не пришел.

Когда над горизонтом поднялись оба солнца этого мира, едва живые от страхов и переживаний крофты спустились в центральный туннель. Что они рассчитывали там найти, было неясно никому, но их панический порыв был самым неожиданным образом вознагражден.

На полукилометровой глубине они нашли Убежище.

Совершенно изолированный и специально укрепленный грот, с прекрасно сохранившимися колоннами, с идеально ровным полом, покрытым слоем тысячелетней пыли, а самое главное — с огромным искусственным водоемом, полным кристально чистой влаги. Была ли то привычная аш-два-о или какой-то совершенно неудобоваримый ее местный эквивалент, в ту минуту никого не беспокоило. Первые же тесты показали: не соляная кислота, ну и ладно. Эйнар тут же зарядил дозу жидкости в интермолекулярный суффектор, в просторечии «пищеблок», трясущимся пальцем набрал код и получил бутерброд с жареной сосиской.