Бумеранг, или Несколько дней из жизни В.В. - [4]

Надя! Наденька!

С ней он познакомился недавно. На Селигере. Молодёжная партия проводила там свой очередной слёт-тренинг. Слёт сторонников премьера. В поддержку. Молодёжи собралось много. Очень много. Несколько тысяч, как значилось в местном пресс-релизе. Из центральных федеральных городов и районов. Сторонники правящей партии. Его сторонники, Виктора Викторовича. Финансирование правительством было открыто щедро. Под предлогом обучения молодёжи новым профессиям, трудоустройства, расширения политического кругозора, объединения молодёжи по интересам. И как обратная связь. На самом деле, какая там связь, — опора. Сплочённый монолит, щит, опора. Физическая опора в основном. Бойцы. Ребята собрались молодые, задорные, сильные, красивые, и нагловатые, и задиристые — войско! — и… разные. Такие и нужны были. «НАШИ». Появление премьера тусовка встретила аплодисментами, свистом, бодрыми выкриками: «Ура!», «Мы с вами!», «Мы вас любим!», «Мы победим!». И фотографировались, и песни под гитары пели, и… Премьер с речью выступил, открыл слёт. О том, что в данный текущий момент молодёжь должна быть с властью, должна любить свою Родину, любить Россию, не позволить всяким «чмошникам» и чинушам опережать молодых. Они, молодые, должны быть впереди, говорил он, должны много читать, обязательно учиться, быть готовыми идти во власть, не бояться трудностей, идти по карьерной лестнице, строить свою карьеру. Говорил премьер без бумажки, легко, страстно, прочувствованно, ему верили. Часто прерывали аплодисментами, согласными выкриками. Улыбались, ловили его взгляд. А он приметил одни глаза. Огромные, восторженные, зелёные. Девичьи. И фигуру её, стройную, гибкую, молодую, и руки, и… От глубины и жара её глаз, премьер даже с мысли сбился, испугался, но взял себя в руки. Она сидела почти напротив. Не сводила с него глаз. В них он читал и обожание, и любовь, и готовность следовать за ним, за властью и… Впрочем, как и все остальные. Как и другие люди, на его встречах с народом. А таких встреч у него за эти годы было, о-го-го, не счесть! Но эта девушка выделялась. Он неожиданно для себя почувствовал неодолимую волну восторга, нежности и интереса, как увидел её, приметил. Ооо-ух! Не впервые, конечно, но за долгие последние годы работы в Кремле, позволил поддаться нахлынувшему чувству. Позволил. Да и Кремлёвские психологи-медики порой тонко приватно намекали, что не плохо бы ему расслабиться, и для здоровья полезно, и, значит, для работы, для страны… Таких готовых на всё сотрудниц и в Кремле, и, да в любой точке Земли — найдётся с тысячу, пусть только намекнёт, укажет. А он терпел. Да и прокол Клинтона с Левински хорошо скандалом помнился. Положение и задачи обязывали, а вот теперь… Позволил. Да-да, позволил. Загорелся. Это заметил и Владимир Останин, начальник личной охраны премьера. Возможно и не он один. Но Останину по должности положено. Кстати, он же, точнее его «ребята» все симки у селигерских фотографов изъяли. Превентивно. Вернее без объяснений. Вова и узнал все её данные. С его подачи девушку перевели в Москву, в управленческую структуру молодёжного объединения «НАШИ». Надя… Наденька… Надежда! К тому моменту взаимоотношения премьера с женой отошли далеко на третий план, может и дальше. Давно уже. Должность президента, потом премьера не давали возможность спокойно развестись с ней, расстаться, стали бы сенсацией, и сплетнями. Кормёжкой для досужих конкурентов-завистников и папарацци. Это бы помешало имиджу, карьере, рейтингу, потому и сосуществовали супруги на разных «полюсах». Жена возглавляла какой-то детский фонд, занималась домами престарелых, в основном своими дочерьми, а он — государственными делами. Только. Но ещё спортом, конечно, здоровьем своим. Все остальные вопросы (имиджа, стиля, питания, распорядка дня, дел, его личная безопасность, безопасностью семьи…) занимались другие люди, клерки. Ему оставалось только следовать. Семья отходила… как тот «Титаник» Джеймса Камерона, глубоко в… Хотя дочерей он любил. Он с ними общался. Правда больше по телефону, но не забывал. Дочери — это другой пласт чувств, другой. В редкие часы брал их с собой на горнолыжный курорт, либо на открытие Большого театра, например, как недавно, после ремонта, на гала-концерт. Это же дочери! С другой стороны — общественность должна видеть премьера со своей семьёй. А Надя… Наденька — это особый случай. Это любовь. Возможно первая, настоящая. Особо страстная и всесжигающая, но тайная. Они встречались не часто — порой раз в неделю, когда и два, не более. Государственные дела премьеру не позволяли. И каждый раз встречи длились не долго. Не больше часа. После этого премьер чувствовал себя необычайно бодро и возвышенно. Никто не знал причины, все полагали на необычную энергию премьера, его ауру, харизму, спортивные тренировки, бассейн, заряженность на работу. Восхищались им. Истинную причину знал только Вова. Владимир Останин. Начальник личной охраны. Но ему можно было верить — пока! — и доверять… тоже пока.

А вот общественному мнению доверять нельзя. Им нужно управлять. Один за другим инспирированные гнилой оппозицией и примкнувшим к ним, митинги недовольной общественности беспокоили. В обществе создавалось негативное мнение, и в международных кругах тоже, что выборы в Госдуму опять прошли с нарушениями. Народ выходил на площади. Требовал правды, перемен. Размахивал плакатами, скандировал призывы провести повторные выборы, требовал отставки Хмурова, требовал правды, и прочего, размахивал кулаками. Пока, правда, без булыжников пролетариата. И не потому, что такого гегемона в стране давно уже нет, а потому, что не подошло время. Да и соответствующие государственные структуры и ведомства занимались уже этой проблемой. Одни меняли булыжники на монолитный асфальт, другие готовили сценарии провокаций, третьи арестовывали, возбуждали дела. Премьер, тем временем, как и положено по протоколу, время требовало, — подал документы в ЦИК, в качестве кандидата на должность президента. За ним, естественно (в который раз!), поспешил Зюганов, потом Миронов, Жириновский. Поговаривают, что и Явлинский вроде бы собрался. Советники премьера отмахивались, просили не обращать внимания на эти «детали», говорили, не беспокойтесь, люди и технологии включены, дальше 3-х, 5-ти процентов они не пройдут, и пройдут ли вообще. Премьер понимал, что такое административный ресурс, деньги, власть и возможность влиять на опору — на ФСБ, МВД, Генеральную прокуратуру, МО, Шойгу с его МЧС, на молодёжные пропрезидентские объединения, на олигархов, на СМИ, на технологии, на силовиков, на… своих людей, на других, преданных своим людям. Знал, у ведущей партии целый арсенал средств. Хотя, всё это беспокоило, но… готовился к открытому традиционному разговору со страной.