Бумеранг Гейдриха - [68]

— Отойди в сторону, идиот! — заорал на него оберштурмфюрер, раскачиваясь всем телом из стороны в сторону, чтобы не дать англичанину прицелиться.

Вебер оказался лучшим стрелком, и через несколько выстрелов Коппенс медленно осел на землю. Пока между Вебером и Коппенсом происходила настоящая дуэль, роттенфюреры уже вытащили майора Стивена и капитана Беста из «Бьюика» и запихнули их в свою машину. Шофер-голландец попробовал бежать, но тут же попал в лапы двум эсэсовцам из второй машины.

Вся операция заняла не более пяти минут. Как только англичане и шофер-голландец оказались в машинах эсэсовцев, те, даже не разворачиваясь, так задом и рванули к немецкой границе. Пограничники попытались стрелять, но шквальный автоматный огонь из автоматов заставил их залечь.

К кафе, размахивая пистолетами, бежали три голландских полицейских, но они успели к шапочному разбору.

Вальтер Шелленберг вернулся в кафе. Внутри у него все дрожало, он рухнул на свой стул напротив изумленно наблюдавшего за всем происходящим промышленника.

— Коньяку и побольше! — крикнул Вальтер кельнеру.

— Что это было? — спросил гауптштурмфюрера так и не сыгравший роли генерала промышленник.

— В последний момент операцию изменили, — выдавил из себе Вальтер, ему совершенно не хотелось разговаривать, — Сейчас поедем обратно в Дюссельдорф.

Когда кельнер принес коньяк, Шелленберг залпом выпил двойную порцию и, встав из-за стола, громко сказал:

— Это не Голландия, а Дикий Запад какой-то.

Через полчаса гауптштурмфюрер Шелленберг уже сидя в отеле в Дюссельдорфе слушал Карла Вебера.

— Все прошло, как нельзя лучше, — смеялся молодой эсэсовец. — Голландцы, наверно, до сих пор приходят в себя и соображают, что это было. Все четверо арестованных в Дюссельдорфе. Незадача получилась только с Коппенсом: он серьезно ранен, и его пришлось отвезти в госпиталь. Можете доложить обо всем в Берлин.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — только и выдавил из себя Вальтер.

Всю дорогу до Берлина он раздумывал над тем, как по вине начальства сорвались его планы, в которых он ловил в свою сеть чуть ли не всю английскую нацию.

Берлин, 11 ноября 1938 года

Гейдрих уже собирался прервать свой рабочий день и съездить куда-нибудь пообедать, как в кабинет вошел его адъютант Герберт Вагниц и доложил:

— К вам оберштурмбанфюрер Мюллер по срочному делу.

В ответ Гейдрих просто кивнул. Со вчерашнего дня у его ведомства настали горячие деньки. Гитлер требует срочно найти виновников покушения. Он не перестает винить в этом англичан. Шелленберг уже получил приказ захватить английских разведчиков, но этого мало — надо суметь увязать их с покушением. Сейчас перед Гейдрихом стоит довольно сложная задача: с одной стороны, ему надо продемонстрировать эффективность работы его структур, с другой — необходимость еще большего расширения службы безопасности.

С первого взгляда Гейдрих понял, что оберштурмбанфюрер Генрих Мюллер пришел с хорошими новостями: это можно было прочитать не только на лице, но и в каждом движении шефа гестапо. Поспешно отсалютовав, Мюллер сразу перешел к делу.

— Только что при попытке перейти швейцарскую границу задержан организатор покушения на фюрера.

Гейдрих поднял брови:

— Докладывайте точнее, организатор или исполнитель?

Мюллер несколько замялся.

— Я его еще сам не допрашивал, но, насколько я понял, — он и организатор, и исполнитель. Мы уже провели обыск у него дома и нашли остатки взрывчатки и несколько разобранных будильников, из которых он, очевидно, и делал часовой механизм для бомбы. А те, кто его задержали на границе, доложили мне, что он сознался и мотивировал свой поступок арестом брата. Кстати, им оказался тот самый Эльзер, которого мы собирались использовать. Скоро его доставят в Берлин.

Когда Мюллер произнес имя Эльзера, в его голосе Гейдриху послышалась ирония, но он решил не обращать пока на это внимания: Мюллер слишком мелкая сошка, чтобы попробовать сыграть на этом.

— Надо же, — покачал головой Гейдрих, — как хорошо, что мы не успели с ним связаться. Представляете, во что это могло вылиться?

— Я тоже об этом подумал, группенфюрер, — поспешно согласился Мюллер.

Для Мюллера в этой истории много еще было непонятного, но делиться своими соображениями с шефом он не собирался.

— Вы полностью уверены, что это он? — допытывался Гейдрих.

— Все говорит за то, что так оно и есть: его признание, взрывчатка и разобранные будильники. Да, при задержании у него нашли проспект той пивной, где на колонне крестиком помечено место, где была заложена взрывчатка. Такие улики признает любой суд.

— Хорошо, с исполнителем вы меня убедили, но вот то, что он был организатором, вам придется еще доказать. Здесь одного признания мало. Насколько я знаю, там использовалась английская взрывчатка. Где он ее взял? Купил в бакалейной лавке? Тут еще предстоит много работы. Идите.

— Слушаюсь, группенфюрер.

— Идите, продолжайте работать над этим делом. К вечеру представьте мне отчет о проделанной работе. Один экземпляр отчета напечатайте на машинке с крупным шрифтом для фюрера.

Мюллер удивленно поднял брови:

— Но у нас нет такой машинки.

— Значит, дайте кому-нибудь задание к вечеру раздобыть. Не мне же этим заниматься.