Бумеранг Гейдриха - [39]

Гейдрих хотел было что-то ответить, но в это время к нему с другой стороны приблизился третий наездник.

— Зайдите ко мне сегодня, Рейнгард, — сказал Бест. — Я подготовил все, что вы просили. Я прошу вас зайти, потому что там могут возникнуть какие-нибудь неясности, и мы бы вместе с вами их сразу разрешили.

Братислава, 10 июня 1938 года

Штабс-капитан Моравек с тоской смотрел на стоящих перед ним мальчиков. По другому этот контингент он назвать не мог. В соответствии с приказом о частичной мобилизации этих детишек сорвали со студенческой скамьи и назвали солдатами. Но это было только название: для того чтобы из них сделать солдат, надо было время, а именно его-то и не было. Политическая обстановка накалялась с каждым днем. Эти мальчики это чувствовали, и большинство из них, конечно же, мечтало встать на защиту отечества.

Сам штабс-капитан мечтал об армии с детства: еще мальчишкой он читал книжки только те, в которых рассказывалось или об армии или о войне. Любой войне — он с интересом читал и о походах Александра Македонского и мемуары о Франко-прусской войне. Участвовать в Первой мировой ему не довелось: он только в 1918-м, когда на осколках Австро-Венгерской империи образовалась Чехословакия, поступил в кадетский корпус. Но это не имело значения. Он любил армию в любое время: ему нравилась царящая здесь дисциплина, субординация, порядок. И сейчас больше всего на свете ему хотелось хоть капельку такой же любви привить этим соплякам.

— Солдаты! — начал свою речь штабс-капитан, — У нас мало времени: враг может начать войну в любую минуту, поэтому мы должны как можно быстрее научиться всему, чтобы суметь дать ему достойный отпор. Я и мои товарищи постараемся сделать для этого все, что зависит от нас. Но в этом вопросе от вас зависит намного больше. Сейчас, при первой нашей встрече, я хочу, чтобы вы запомнили только одно: уставы пишутся кровью. Каким бы глупым или даже совсем идиотским ни казался вам тот или иной пункт устава, помните, что именно этот идиотизм и спасает жизнь в определенных условиях. Вот поэтому, как бы мало времени у нас с вами ни было, какая бы большая программа по освоению материально-технической части ни стояла перед вами, устав — это основа всему. И обойти его стороной мы не имеем права. Сейчас я приведу вас в казарму, в которой вы будете пока жить. Дам вам пару часов для того, чтобы вы освоились там. А потом — учеба, учеба и учеба. А теперь: направо! И за мной — шагом марш!

Когда он проходил вдоль начавшего маршировать на месте строя, он заметил с краю мальчонку, который, закусив губу, старательно пытался чеканить шаг.

— Как тебя зовут, сынок? — спросил штабс-капитан.

— Рядовой Потучек, — отчеканил новобранец.

— И откуда тебя сюда взяли? — поинтересовался Моравек.

— С филфака университета, — стараясь говорить по-военному, четко ответил юнец.

— Ну, будем надеяться, что ты скоро туда вернешься, — попробовал подбодрить парня командир.

«Только вот на каких условиях», — с тоской подумал про себя Моравек.

Берлин, 11 июня 1938 года

Гейдрих вызвал к себе в кабинет Мюллера, и когда тот появился, усадил его перед своим письменным столом и спросил:

— Как у вас продвигаются дела с подготовкой списков на депортацию?

— Дело идет к завершению, — ответил Мюллер, — Нам не потребовалось много времени, так как все евреи и так стояли на учете. Оставалось только проверить, кто откуда взялся.

— Это хорошо. Не страшно, если отправите тысячу-другую и лишних. Но у меня к вам еще одно очень важное задание. Подберите из этого списка несколько семей, у которых есть родственники за границей. Я имею в виду не Польшу или Литву, а что-нибудь более цивилизованное, например Францию или Англию. Сделайте это как можно быстрее, до начала депортации. Естественно, мне нужно не только имя такой семьи, мне нужна и характеристика на тех, кто у них живет за границей. Этот родственник по своим данным должен подходить для того, чтобы мы могли его использовать. Вы понимаете, что я хочу сказать: такой, чтобы его можно было купить или пригрозить каким-нибудь разоблачением. Сами разберетесь?..

— Так точно, группенфюрер.

— Если потребуется, свяжитесь с Шелленбергом, он последнее время много занимался заграничными делами и, вполне возможно, сумеет помочь вам в этом деле. Но повторяю, подберите несколько человек, чтобы не бояться провала.

В этот субботний вечер Гейдрих вернулся домой пораньше. На пороге его радостно встретил восьмилетний сын Клаус. Обнимая сына, Гейдрих подумал, что ребенку надо бы уделять побольше внимания и тут же сообщил сыну:

— Завтра воскресенье, давайте все вместе поедем куда-нибудь в загородный парк.

— Ура! — закричал мальчишка. — А ты возьмешь с собой пистолет, чтобы там пострелять?

— Обязательно, — засмеялся Рейнгард.

Когда вся семья собралась за столом, Клаус вдруг спросил:

— Папа, нам учитель говорил, что евреи наши враги. Так почему же мы с ними не воюем?

Рейнгард внимательно посмотрел на сына, потом сказал:

— Ну, видишь ли, враги — это слишком громко сказано. Господь сотворил много разных тварей и не все они доставляют нам радость или пользу. Вот, например, такие паразиты, как вши или блохи. Заведутся у тебя такие твари: пока их несколько, то ничего страшного, ну укусят, ну, почешешься. Но когда их много, то это уже принесет тебе страдание, а еще хуже, если они занесут тебе какую-нибудь заразу. Поэтому надо соблюдать гигиену. Примерно то же и с евреями. А воевать с ними это уж слишком громко сказано. Просто гигиена, мой друг, гигиена. Так что можешь передать своему учителю, что воевать с евреями могут только им подобные, например, цыгане.