Бумер-2: Книга 2. Большая зона - [30]

– Я вот тут думаю, – Терехов почесал затылок, – почему в доме не осталось следов бандита? Ведь он вошел с улицы.

– Откуда мне знать? – пожала плечами Бударина. – Он мог обувь за порогом оставить, чтобы не наделать шума и не наследить.

Точно, так оно и было. Преступник – тертый калач. Он скинул ботинки за порогом – вот он ответ, над которым Терехов ломал голову. Ответ простой, как блин. Вот теперь показался свет в конце тоннеля.

– Простите, – замялся Терехов, – хотел бы задать личный вопрос.

– Кройте, – великодушно разрешила Бударина. – Только про постельные дела я ничего говорить не стану.

– Я не про это. Про человеческие отношения. Говоря высоким штилем: про чувства.

Бударина на минуту задумалась. Чувства... Этот заезжий майор плохо представляет себе жизнь в этом чертовом поселке. Чугур тут был князь во князьях, царь и бог. Однажды он зашел в магазин и положил глаз на молодую и привлекательную продавщицу в белом халатике, под которым не оказалось нижнего белья.

Ответить "нет" она не могла. Кум завтра же пустил бы в ход все свои связи в районе и даже области, и Бударину измордовали бы проверками и ревизиями. И кончилась бы вся эта бодяга показательным судом. Хорошо, если реально срока не напаяли, но с магазином, кормившим ее, пришлось бы проститься навсегда. А другой денежной работы в поселке просто нет.

Чугур ей это все объяснил, по полочкам разложил в тот самый первый день их знакомства. А потом завел ее в подсобку, закрыл дверь на засов и молча повалил Бударину на мешки с сахаром...

Рассказать все, как есть: Чугур был ей противен и ненавистен, она терпела этого человека, потому что иначе нельзя было. Глупо. Тысячу раз глупо. Тогда из свидетеля она превратится в подозреваемого. А там и до обвинения в соучастии недалеко.

– Он любил меня, – не вдаваясь в подробности, сказала Бударина.

– А вы? Вы его любили?

– Я отвечала взаимностью. Так и запишите в своем протоколе. С новой строки и большими буквами. Отвечала взаимностью.

Терехов нежно подышал на перо китайского "Паркера", но в протокол ничего не записал.

– Простите, еще один вопрос, не совсем деликатный, – майор замялся. – С финансами как у вас было? В смысле: у Чугура свои деньги, а у вас свои? Или деньги общие? Ведь в каждой, – он пощелкал пальцами, подбирая нужное слово, – в каждой семье все по-разному. Вот я и спрашиваю: как у вас?

– На жизнь он давал, – спокойно ответила Ирина Степановна. – Дом отремонтировал, баню построил. А так я в его денежные дела не вникала. Все-таки он мне не законный муж. Понимаете разницу?

Бударина подумала, что этот милицейский хрен с усами только напускает на себя важность, а по жизни дурак дураком. Задает такие вопросы, на которые никогда не услышат правдивого ответа. Три сберегательные книжки на предъявителя, Ирина Степановна спрятала в надежном месте. Наличные деньги, уложенные в герметичный пакет, хранились в погребе, под бочкой с капустой.

Вот и все. Теперь на этом месте ее ничто не держит. Адрес и телефон московской конторы по продаже недвижимости за рубежом записаны на отдельном листке, да она этот адрес наизусть помнит. Может, Кипр – то самое место, о котором она мечтала? И тот дом на морском берегу ей приглянулся с первого взгляда...

* * *

До Интернет-кафе "Бригантина" Костян добрался, объездив несколько адресов, по которым могла находиться Дашка. В коммунальной квартире на улице Пионера Вити Коробкова дверь открыл мужик неопределенных лет в трусах и майке, рожа опухшая, а волосы встали дыбом, будто его только что напугали до смерти. Дядька не сразу понял, кого разыскивает представительный мужчина в хорошем костюме. А когда дошло, лишь махнул рукой и попытался захлопнуть дверь перед носом Кота, но он успел сунуть ботинок в дверной проем и так дернул ручку на себя, что Дашкин сосед едва на ногах удержался.

– Слышь, я ведь по-хорошему спрашиваю, – процедил сквозь зубы Кот, – но если здесь вежливого обращения не понимают, тем хуже. Могу спросить иначе.

Иначе не пришлось. Мужик, решив, что сопротивление не имеет смысла, а за хамство можно еще и по морде получить, живо вспомнил, что сегодня Дашка ночевала здесь, но ее разбудил ранний звонок по телефону. Потом девчонка куда-то засобиралась, побросала в сумку кое-какие пожитки и перенесла их в машину. Вернулась и забрала еще какой-то мешок, видно, тяжелый. И тоже спустила вниз. На вопрос соседа, не на курорт ли собралась, сказала, что не его ума это дело, пусть лучше не суется со своими вопросиками, а иначе огребет.

– Она девка шебутная, ушлая, – добавил сосед. – Такую за рупь двадцать не возьмешь. Ты, парень, когда ее встретишь, держись за кошелек. Иначе без денег останешься.

– Так куда она могла уехать? И когда вернется?

– На все четыре стороны могла уехать, – ответил словоохотливый сосед. – Она ведь может тут неделями не показываться. И где ее искать, черт не знает. Может, она вообще не вернется. Я же говорю: шмотки собрала и мешок какой-то прихватила. Видно, с барахлом. Ты по какой надобности ее ищешь?

– По личной.

– Тогда лучше найди другую девчонку. Ну, чтобы время провести. А с этой – пропадешь, как пить дать пропадешь.