Бумажный лебедь - [9]

— Тронешь ее снова и увидишь, что такое ад, — сказал он, когда они оттаскивали его прочь.

Он был моим самопровозглашенным защитником, но не было никакой защиты от мужчины, который стоял сейчас у двери.

Свет из коридора очертил его силуэт, бросая зловещую тень на кровать. Я хотела спрятаться куда-нибудь, где он меня не найдет.

Дамиан поместил поднос на кровать и придвинул стул. Он не включил свет, но я учуяла еду. Он принес мне поесть.

Я пододвинулась к подносу осторожно, отводя взгляд. Помнила, что было в прошлый раз, когда я бросила ему вызов, и теперь собиралась быть хорошей девочкой. Я собиралась быть хорошей, воспитанной девочкой. Я едва могу справиться с голодом, сжимающим мой желудок короткими сильными схватками, но заставляю себя потерпеть, быть приличной, воспитанной и не зарыться лицом в тарелку, как хотелось.

Это была какая-то рыба, приготовленная на гриле, и немного риса. Господи, это пахло замечательно. Там не было столовых приборов, и это было хорошо, потому что все, чего мне хотелось ― разорвать рыбу на кусочки, но я знала, что он наблюдает, поэтому отщипнула немного пальцами.

— Не так быстро, — сказал он.

О Боже, только не снова. Просто дай мне поесть.

А что он сделает, если я оближу свои пальцы?

Я так сильно хочу ощутить вкус рыбы.

— Поднимись, — скомандовал он.

Я проглотила сухой комок в горле, от которого хотелось кричать и плакать, хныкать и просить, и встала.

— Раздевайся, — приказал он из тени.

Я ожидала этого. Рано или поздно, так или иначе, все в любом случае заканчивается членом. Соси его, лижи его, погладь его, трахни его.

Потому что моя мать не любила меня.

Потому что мой отец бил меня.

Потому что мой учитель ласкал меня.

Потому что надо мной издевались.

Потому что моя жена покинула меня.

Потому что мои дети не говорят со мной.

Вот почему я пьян.

Я рискую.

Я не могу перестать есть.

Я зависим от секса.

Я режу себя.

Я снимаю ресницы.

Я принимаю наркотики.

Но этого не всегда хватает, знаешь? И иногда это выплескивается наружу, потому что ты не можешь контролировать это, потому что хочешь заставить других ощутить свою боль, свои страдания, свою злость, потому что это так трудно — ходить в шрамах в мире, полном рекламы и ярких улыбок с рекламы зубной пасты и успешных, счастливых людей. Жизнь не всегда сказка. Поэтому соси его, лижи его, погладь его, трахни его.

Мне было все равно, к какой из этих категорий относится Дамиан. Иногда это происходит просто потому, что я ― чистое зло, знаешь? Я держала в мыслях вид тарелки, пока расстегивала топик. Казалось, будто я смотрю на пол, но на самом деле я пожирала взглядом рис и рыбу. Это удивительно ― вещи, которые вы можете делать в режиме выживания. Я переступила через свои штаны и оказалась перед ним только в нижнем белье. «Агент Провокатор». Коллекция «Ночная Пленница».

— Сними с себя все, — сказал он, выделяя голосом слово «все», будто я была не в состоянии осмыслить простую команду.

Я расстегнула черный кружевной бюстгальтер размера 34С, стянула с себя такие же трусики и встала перед Дамианом. Голой.

Он заерзал на своем стуле.

— Включи свет.

Рыба. Думай о рыбе, говорила я себе, поворачиваясь в поисках выключателя.

— Выше, справа, — сказал он.

Мои пальцы тряслись, когда я нажала кнопку.

— Хорошая девочка. Теперь иди ко мне.

Он будто режиссер порнофильма.

Я держала глаза опущенными, пока не приблизилась к его стулу, и не посмотрела на его уродливые ботинки. Черт, я ненавидела эти ботинки. Я ненавидела шнурки, кожу, и подошву, и каждый гребаный стежок, который соединял их вместе. Я ненавидела их, потому что он забрал мои красивые золотые туфельки, и теперь я была босая, слабая, голая, голодная и мне было больно, и у меня был выбор, потрахаться или покушать. Нахер его обувь, его грязь, психологические игры и…

— Повернись, — сказал он.

Тогда я посмотрела на него, ожидая разврата и похоти, но он осматривал мое тело с отрешением, и это взбесило меня. Я привыкла, что мужчины пялятся на меня, хотят меня. Мое тело не было идеальным, но я владела каждой его частью. Это была моя сила, мое оружие, мой билет в эксклюзивные клубы, передние ряды на модных показах, на красные дорожки. Парни делали все для меня, девушки делали все для меня, и это было важно, потому что это было для меня, не для моего имени, славы или фортуны, или сети отелей, которыми владел мой отец. У меня было хорошее тело, и я не стеснялась выставлять его напоказ. Я не сплю с кем попало, но не прочь использовать его.

И теперь Дамиан отобрал и это тоже. Он раздел меня. Проверяет меня ― мои руки, ноги, спину, мои ступни ― не как женщину, а как своего пленника. Во взгляде Дамиана не было возбуждения, и я ненавидела это, потому что это делало меня еще более беспомощной. Я стояла спиной к нему, ощущая его взгляд на своей коже, задумываясь, осталась ли на пальцах какая либо пища ― может, я оближу их сейчас.

Я почувствовала дуновение рядом. Теперь Дамиан стоял сзади, дыша мне в плечо.

— Ты воняешь, — произнес он. ― Иди в душ.

Душ. Мыло и вода. Помилование от Дамиана.

Я вела себя хорошо.

Жди меня, рыбка. Я засмотрелась на тарелку, прежде чем пройти в ванную.