Бумажные книги Лали - [11]
Глава 6
КРУПНАЯ СЕМЕЙНАЯ НЕПРИЯТНОСТЬ
В столовой его уже ждали, как всегда, к обеду Лали и её Мачеха. Лали сидела, молча уставясь в свою тарелку, не поднимая глаз, с надутыми губами.
Дедушка Ив очень любил Лали, и всегда во время обеда, когда у него было свободное время, он заботливо расспрашивал и неуверенно давал ей полезные советы, почерпнутые им из воспоминаний давно позабытого детства. Собственно говоря, он советовал ей поступать так, как ему самому советовали в детстве его воспитатели. Однако его не покидало чувство глубокого сомнения в истинной ценности этих наставлений. Потому-то так неуверенно давал советы он сам.
Как это ни покажется странным на первый взгляд, несмотря на все ослепительные достижения науки и космической техники, несмотря на все перевороты жизни на Земле, - мачехи, тёщи и зятья как были, так и сохранились в неприкосновенности, и даже названия их не изменились с древнейших времён и до последних дней.
Кухонный Робик бесшумно наполнил тарелки супом. Начался обед и одновременно суд. Профессор Ив посмотрел на Лали, на свою жену и устало вздохнул. Долгое время он пытался убедить Лали называть свою жену мамой, но пока что из этого решительно ничего не вышло. Лали непоколебимо была убеждена, что правильней и справедливей называть её мачехой. И, очень возможно, была права.
Трудно было профессору сосредоточиться на мелких домашних делах после того, что происходило на космическом заседании. Он почти не слушал прокурорской речи Мачехи и только вяло поддакивал:
- Вот, Лали, ты слышала, что тебе говорит мама?.. Ты поняла, что она тебе сказала?
Сам он не очень-то слушал и почти не понимал, так что не очень убедительно звучали его унылые реплики, поддерживавшие обвинительную речь Мачехи, которую профессор Ив упорно и безуспешно называл мамой, а Лали с поразительной изобретательностью строила фразы так, чтоб в них не было необходимости произносить ни «мама», ни «мачеха».
- Посмотри на других детей! Взгляни на всех знакомых девочек. Они так хорошо играют на крышах в бассейнах, раскрашивают свои ракеты, прыгают с парашютами, катаются на своих детских подводных лодочках, по целым дням не отрываются от своих стереовизоров! Разве ты видела, чтоб кто-нибудь из твоих подруг так зачитывался старинными: бумажными книжками? Отвечай!
- Да-да! - опомнившись, что пропустил почти всю речь, встряхнулся профессор. - Вот, отвечай! Ты… это… гм… Видела? Ты слышала, что у тебя спрашивает мама? - сам-то он решительно ничего не слышал.
- Не ви-идела… - нудно протянула Лали, ковыряя ложкой в тарелке.
- Разве у тебя нет своего собственного прекрасного нового стереовизора для девочек?
Лали кротко вздохнула:
- Он довольно скучный дурак.
- Ах, да, ведь ты совсем особенная! Ты умнее!
- Вовсе нет… Просто когда он всё мне показывает и объясняет, мне нечего делать… Смотришь на всё готовое, а самой нечего делать. Он умеет просто показать какое-нибудь дерево, или корабль, или дворец, куда входит человек. Я и вижу дерево или дворец, и мне скоро делается скучно.
- Но ведь так оно и есть на самом деле!
- Ах, вовсе нет. Когда читаю, что какой-нибудь принц входит во дворец, я представляю себя в этом дворце, и мне страшно. Или восхитительно. Или таинственно, или…
- Ах, принц?
- Да-а, принц! Не по своему чину принц, он может быть свинопасом, но внутри он - принц!.. Ведь есть много людей, которые снаружи свинопасы, а внутри прекрасные принцы. И наоборот!
- Свино… Что?
- Ах! - болезненно морщась, вмешался Ив. - Этот термин она выкопала из средневековой сказки. Свино…пас - это сельскохозяйственный рабочий низкой квалификации, специализировавшийся по уходу за домашними животными.
- Он робот?
- Нет, нет, в сказках это человек.
- Ах, я просто не выношу эту нелепую болтовню. Не желаю ничего больше слушать. Неужели ты не можешь понять: если человек назначен принцем - он и есть принц, а если он назначен свино… не помню чем, то он и есть свино… вот это самое! Иначе в обществе будет полная путаница, как у тебя самой в голове. Вот теперь расскажи-ка дедушке, что ты натворила в классе! Учительница на тебя жалуется. Она возмущена. И она права! Мне краснеть за тебя приходится!
- Да, да, - сказал профессор. - И мне тоже приходится… это делать за тебя… Что она сделала?
- Она промочила ноги учительнице.
Лали заморгала и заныла не очень искренним пискливым голосом?
- Я не хоте-ла… Я вовсе не ду-умала… Ей только показалось.
- Ей показалось? Но у неё насморк из-за тебя.
- На-сморк? - Лали изумилась и вдруг расхохоталась. - Но там же не было воды!
- Вот как? Значит, учительница лжёт?!
- Нет… - вздохнула Лали. - Конечно, это я виновата. Я просто нечаянно немножко распустилась, как-то перестала следить за собой. И вот.,.
Профессор вдруг заинтересовался:
- А ну-ка, Лали, чистосердечно признавайся, как это ты устроила насморк учительнице. Это было на уроке?
- Да. На уроке. Это вчера.
И Лали, похныкивая в знак раскаяния, которого она совершенно не испытывала, очень вяло, то и дело отвлекаясь, рассказала всё происшедшее так, как было записано в её дневнике строгой учительницей.
Получилось всё очень скучно и, пожалуй, глупо.
