Бумажное радио - [66]

Шрифт
Интервал

И вот, стоя на краю виноградника у знаменитого замка Розан-Сегла, откуда рукой подать до знаменитого Шато-Латур или до знаменитого Шато-Мутон-Ротшильд, я вдруг с удивлением подумал, что если идеально возделанные виноградные лозы заменить на пшеницу, а вылизанный замок на разрушенную церквушку, то это будет пейзаж возле деревни Мезгино Шуйского района Ивановской области. Причем разница Мезгино и Розан-Сегла вовсе не в разнице между виноградом и пшеницей, не между сетью великолепных дорог и бездорожьем с умирающими деревнями и даже не между вином и водкой. А в том, что основную часть цены каждой бутылки бордо составляет история. История виноделия, история королевской Франции, история революции, история семейства Ротшильд, доказавшего, что виноград может быть прибыльней банковского дела, – и эту историю можно было, приехав, посмотреть и даже налить в бокал. То есть наше путешествие по Бордо было путешествием по истории, по историям, по смыслам, а не просто дегустацией вин, которым вскоре предстояло быть розлитыми по бутылкам с ценником до тысячи евро. То есть цена вина в тысячу евро была не просто ценой качества – надо признать, фантастического – но и ценой истории.

Россия же под Иваново или Уфой – пока что просто большая, но исторически рыхлая страна. Ты едешь и видишь просто лес, просто поле или просто деревню. С этой проблемой – незаполненного историей ландшафта – столкнулись когда-то финны, начав уплотнять страну сюжетом «Калевалы», попутно организовывая главный местный трюк – идеальное сожительство человека и природы. В России есть оба инструмента для уплотнения земли – и природа, и история. Я думаю, не самая глупая идея – вести летопись своего дома или фотоальбом своего поселка, или даже местных пшеничных или ржаных полей, из которых потом пекут хлеб с неповторимым вкусом. Иначе получится как в Иваново, где не пройти по следам группы «Дискотека «Авария», или как в Уфе, где не найти, в какую школу ходила Земфира и в какой рюмочной выпивал Шевчук.

Нам нужно сажать не только деревья, злаки или цветы, но и историю, – вот что я хочу сажать. Сажать историю, пропалывать сорняки и удобрять всходы.

И вот тогда наши внуки соберут с этой выросшей местной истории урожай, как его собирают сейчас в Бордо.


8 июня 2011

Догонит ли Китай Америку

О перигеях, апогеях, индигенизации и прочих неведомых вещах

http://www.podst.ru/posts/5886/


Я веду на канале «Совершенно секретно» ток-шоу. Недавно на запись приходил один физик, безумный совершенно человек, который рассказывал о новом типе атомных станций, позволяющих вырабатывать гигантскую энергию. Если эти станции, в силу их портативности, поместить на спутник, они станут космическим оружием. И физик эту станцию придумал, но у нас идею зажимают. «Кто зажимает?» – спросил я. «Обама. Вашингтонский обком. Они, – он поднял палец вверх, – там договорились».

Не буду врать: это не первый встреченный мною ученый, свято верящий в то, что всем миром управляет Америка. Люди, которые так считают, затем всегда прибавляют, что Америке скоро конец, что будущее принадлежит Китаю, и что если Россия хочет уцелеть, нам нужно копировать китайский опыт. Этот тоже прибавлял.

То, что эти люди говорят, отражает не столько их личное безумие, сколько мировой процесс, называемый словом «индигенизация». Суть индигенизации в том, что отстающая страна, устраивая модернизацию экономики по передовому образцу и добиваясь впечатляющих результатов, приписывает свой прорыв не передовым технологиям, а собственным вековым традициям. Сейчас мы говорим о китайском экономическом чуде – но еще двадцать лет назад все точно так же говорили о японском чуде и о молодых азиатских драконах. И предлагали копировать пожизненный найм, распевание гимна компании в начале рабочего дня и прочие местные кунштюки. А век назад самый фантастический рост показала Аргентина, и это было латиноамериканское чудо, а потом всех потряс темпами индустриализации Советский Союз.

После краха Советского Союза, когда мир перестал быть биполярным, а стал полицивилизационным, мы наблюдаем в разных цивилизациях один и тот же процесс: попытку модернизации без вестернизации. У нас, кстати, он тоже вовсю идет: мы за потребление, как на Западе, но без независимости судов, как на Западе.

По сути, модернизация без вестернизации – это очень интересный эксперимент, когда технологии, рожденные одной цивилизацией, механически переносятся в другую без сопутствующих гуманитарных идей. Что в итоге получается? Нередко – «Мерседес» посреди русского бездорожья.

Так что я подождал бы говорить о скором крахе Америки или закате Европы. Куда вероятнее, что Китай исчерпает резервы роста, а подавление личности в пользу государства не создаст там новых резервов. Или, что более вероятно, «Мерседес» в очередной яме просто-напросто угробит себе подвеску.


15 июня 2011

Хвала глобализации

О том, что даже древнему прекрасному городу Суздалю глобализация в определённых случаях не столько вредит, сколько помогает

http://www.podst.ru/posts/5900/


Однажды мы с коллегами предавались популярному занятию мазохистов, то есть говорили на тему, отчего Россия не Европа. Эти разговоры, если кто принимал в них участие, всегда идут по одному сценарию, где сначала перечисляются отличия, далее следует эндшпиль в виде тоски по гению Петра, – ну а затем наступает гневная кода с обличением национального рабства.


Еще от автора Дмитрий Павлович Губин
Налог на Родину. Очерки тучных времен

Дмитрий Губин – журналист, колумнист, теле– и радиоведущий, блогер, публицист, а по мнению некоторых, и скандалист, поскольку чего-чего, а ехидства ему хватает. Работал в «Огоньке» легендарных перестроечных лет; ругался с Собчаком в телеэфире; интервьюировал Горбачева, Зюганова, Явлинского, Жириновского; был главредом глянцевых журналов; вел телешоу с Дибровым; после гневных филиппик в радиоэфире запрещался на всех федеральных теле– и радиоканалах и все время писал (и сейчас пишет) очерки о том, что составляет основу русской жизни, – о том, как бодаются люди со своим же собственным государством.В книгу «Налог на Родину» вошли тексты, опубликованные с 2008-го по 2011 год в журнале «Огонек».


Въездное & (Не)Выездное

Эта книга – социальный травелог, то есть попытка описать и объяснить то, что русскому путешественнику кажется непривычным, странным. Почему во Владивостоке не ценят советскую историю? Почему в Лондоне (да, в Лондоне, а не в Амстердаме!) на улицах еще недавно легально продавали наркотики? Почему в Мадриде и Петербурге есть круглосуточная movida, толпа и гульба, а в Москве – нет? Отчего бургомистр Дюссельдорфа не может жить в собственной резиденции? Почему в Таиланде трансвеститы – лучшие друзья детей? Чем, кроме разведения павлинов, занимается российский посол на Украине? И так – о 20 странах и 20 городах в описаниях журналиста, которого в России часто называют «скандальным», хотя скандальность Дмитрия Губина, по его словам, сводится к тому, что он «упорядочивает хаос до уровня смыслов, несмотря на то, что смыслы часто изобличают наготу королей».


Русь, собака, RU

Поехали!То есть здравствуйте, дамы и господа.Не то чтобы идеальная форма обращения, но так я когда-то выходил каждый день в эфир. Композитор Ханин, например, ко всем обращается «Мужик!», независимо от пола, возраста и количества. Было время, когда меня в эфир еще пускали. Не так, если разобраться, и давно.Раз вы это читаете, то значит, либо ошиблись IP-адресом, либо хотите со мной связаться, либо что-нибудь разузнать.Voila, moujik!На моем хоморике — мои тексты, фотки, интервью со мной и мои. Мне забавно наблюдать за жизнью в России.


Под чертой

Обозреватель «Огонька» Дмитрий Губин, ехидно фиксирующий, как Россия превращается в страну вотчинной автократии, зафиксировал сначала в своих текстах редакторские замены имени «Владимир Путин» на слово «государство», затем отказ публиковать тексты даже с «государством», а затем и предложение уволиться из журнала. Уволившись, он восстановил и собрал вместе сокращенные, измененные и отклоненные тексты, подведя черту и дав соответствующее название книге.


Вне России

«…Если первый том этой книги – «По России» – откровенно рассчитан четыре вполне определенные категории читателей (чувствительные к описанию своих регионов немосквичи; журналисты; исследователи современной России; мои поклонники), то этот том я готов выпустить в люди вообще.Потому что всегда есть люди, которым интересно, что пишет о стране, в которую они собираются, или в которой побывали (или в которой подзадержались – порою на всю жизнь), профессиональный журналист.В этом томе собраны мои заметки о некоторых проблемах – начиная с прав супругов в гражданских браках и заканчивая законностью употребления галлюциногенных грибов, – которые решаются вне России, но на которые я смотрю применительно к России.Больше всего текстов в этой книге имеет отношение к Великобритании (какое-то время я жил и работал в Лондоне на BBC World Service), однако своя доля внимания уделена Белоруссии, Бельгии, Германии, Испании, Италии, Кипру, Китаю, Нидерландам, Норвегии, ОАЭ, США, Украине, Финляндии, Франции, Швеции…».


По России

«…Эта книга не рассчитана на (прости, господи!) широкого читателя.Потому что мало кому интересны публицистические тексты после того, как они однажды опубликованы (тут как с потерей девичьей невинности в XIX веке).А эта книга объединяет именно такие потерявшие невинность тексты, к тому же отобранные по формальному признаку: действие в них – за исключением «Москва – куриная нога» – происходит вне Москвы.Однако такие тексты могут быть интересны читателям нескольких категорий. Во-первых, немосквичам, которым интересно, что про их Иваново (Питер, Волгоград, Краснодар) наплел этот Губин.


Рекомендуем почитать
Кремль наконец выработал молодежную политику: тащить и не пущать

 Опубликовано в журнале «Арт-город» (СПб.),  №№ 21, 22, в интернете по адресу: http://scepsis.ru/library/id_117.html; с незначительными сокращениями под названием «Тащить и не пущать. Кремль наконец выработал молодежную политику» в журнале «Свободная мысль-XXI», 2001, № 11; последняя глава под названием «Погром молодых леваков» опубликована в газете «Континент», 2002, № 6; глава «Кремлевский “Гербалайф”» под названием «Толпа идущих… вместе. Эксперимент по созданию армии роботов» перепечатана в газете «Независимое обозрение», 2002, № 24, глава «Бюрократы» под названием «“Чего изволите…” Молодые карьеристы не ведают ни стыда ни совести» перепечатана в газете «Санкт-Петербургские ведомости», 29.01.2002.


Пусечки и левенькие: любовь зла

Полный авторский текст. С редакционными сокращениями опубликовано в интернете, в «Русском журнале»: http://www.russ.ru/pole/Pusechki-i-leven-kie-lyubov-zla.


Анархия non stop

Анархизм, шантаж, шум, терроризм, революция - вся действительно актуальная тематика прямого политического действия разобрана в книге Алексея Цветкова вполне складно. Нет, правда, выборов и референдумов. Но этих привидений не встретишь на пути партизана. Зато другие духи - Бакунин, Махно, Маркузе, Прудон, Штирнер - выписаны вполне рельефно. Политология Цветкова - практическая. Набор его идей нельзя судить со стороны. Ими можно вооружиться - или же им противостоять.


«И дольше века длится век…»

Николай Афанасьевич Сотников (1900–1978) прожил большую и творчески насыщенную жизнь. Издательский редактор, газетный журналист, редактор и киносценарист киностудии «Леннаучфильм», ответственный секретарь Совета по драматургии Союза писателей России – все эти должности обогатили творческий опыт писателя, расширили диапазон его творческих интересов. В жизни ему посчастливилось знать выдающихся деятелей литературы, искусства и науки, поведать о них современным читателям и зрителям.Данный мемориальный сборник представляет из себя как бы книги в одной книге: это документальные повествования о знаменитом французском шансонье Пьере Дегейтере, о династии дрессировщиков Дуровых, о выдающемся учёном Н.


Русская жизнь-цитаты-май-2017

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Интервью с Уильямом Берроузом

Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.