Бумага. О самом хрупком и вечном материале - [2]
Представьте на мгновение, что бумаги больше не существует. Мы от этого что-нибудь потеряем? Потеряем, и практически всё.
Мы пользуемся бумагой вот уже около двух тысяч лет. Китайская придумка, редкостный и драгоценный поначалу материал, распространялся и распространялся подобно тревоге или эпидемии, надеждам или унынию, пока в XIX веке бумагоделательные машины не вытеснили ручное производство. С этого-то и началась для бумаги поистине фантасмагорическая эпоха. В наши дни средний офисный работник изводит порядка десяти тысяч листов бумаги в год. Если вы живете в Америке, это означает, что вы употребляете за год не меньше 750 фунтов бумажных изделий — столько, сколько весят семь стандартных мешков цемента или 150 мешков сахара. Если бы бумаги не существовало, кто-нибудь должен был ее изобрести — тот же, например, Гутенберг: без бумаги что бы он делал со своими подвижными литерами?
Бумага — идеальный рукотворный материал. Дешевая, легкая и прочная, ее можно складывать, резать, гнуть, перекручивать, лакировать, сплетать, пропитывать водоотталкивающими составами и, соответственно, делать из нее все что угодно. Лодки? Пожалуйста. Одежду? Да. Мебель? Да. Дома? Да. Оружие? Да. Настольные игры, паззлы и игрушки? Да. Колеса скоростных поездов? Да. Позже мы обо всем этом обязательно поговорим.
Люди используют бумагу не только в прозаических утилитарных целях. В Японии бумажными полосками обозначают священные места. В Индии во время религиозных празднеств из кусочков цветной бумаги выкладывают на полу ранголи, удивительной красоты орнаменты, угодные индуистским божествам. В Швейцарии бумажными аппликациями заверяют вместо печати юридические документы. В Китае на похоронах даосистов и буддистов сжигают освященные листки бумаги, чтобы умершему легче было перейти из мира живых в мир мертвых.
А в историях про Шерлока Холмса, чтобы вычислить преступника, достаточно бывает приложить к бумаге самую малость умственных усилий. “У меня здесь кое-какие бумаги, — сказал мой друг Шерлок Холмс, когда мы зимним вечером сидели у огня. — Вам не мешало бы их просмотреть, Уотсон”[1] — так начинается рассказ “Глория Скотт”. В “Скандале в Богемии” Холмс в два счета, играючи, с помощью одного лишь географического справочника устанавливает богемское происхождение рокового листа писчей бумаги. Еще стремительнее он догадывается в “Знаке четырех”, что бумага, на которой начертана таинственная записка, произведена в Индии. Среди научных трудов Шерлока Холмса, наряду с такими прославленными монографиями, как “Практическое руководство по разведению пчел”, “Определение сортов табака по пеплу”, а также с исследованиями татуировок, разнообразия форм уха и руки, отпечатков следов и полифонических мотетов Орландо ди Лассо, числятся и “пустяковые” работы о способах тайнописи и о методах датировки документов. В рассказе “Приключения клерка” по двум клочкам бумаги Холмс делает заключение о состоянии здоровья доктора Уотсона:
“Туфли ваши новые, — разъяснил он. — Вы их носите не больше двух недель, а подошвы, которые вы сейчас выставили напоказ, уже подгорели. Вначале я подумал, что вы их промочили, а затем, когда сушили, сожгли. Но потом я заметил у самых каблуков бумажные ярлычки с клеймом магазина. От воды они наверняка бы отсырели. Значит, вы сидели у камина, вытянув ноги к самому огню, что вряд ли кто, будь он здоров, стал бы делать даже в такое сырое и холодное лето, какое выдалось в этом году”[2].
Раз уж бумага дает основание столь безупречным логическим построениям, нельзя исключать, что она же являет собой неочевидное основание нашего мира. Постигая искусство оригами, мы начинаем с простых обобщенных форм — птицы, например, или лягушки, — а затем на их основе создаем бесчисленное множество фигур, сгибая и складывая бумажный лист, творим свой собственный мир. Сходным образом бумага служит основой затейливых изгибов и складок человеческой истории: при посредстве бумаги развиваются экономика и искусство, затеваются войны и предпринимаются попытки завершить их миром. Элементарно, да?
При всем при том нам без конца со всех сторон твердят, мол, время бумаги безвозвратно прошло. И действительно, куда ни глянь, бумага из нашей жизни уходит. Чтобы купить билет на самолет и зарегистрироваться на рейс, больше не нужно предъявлять никаких бумажек (но может потребоваться паспорт с визой, а до того — список “не забыть”, куда среди прочего будет включен этот самый паспорт с визой, потом же, на борту нам, быть может, пригодятся книжка карманного формата, гигиенический пакет, заламинированная инструкция по действиям в аварийной ситуации, читанный-перечитанный до нас бортовой глянец и освежающие влажные салфетки). Мы без всяких чеков, дистанционно оплачиваем парковку, пользуемся электронными книгами и айпэдами. И в то же время, расход бумаги уверенно увеличивается: все больше издается книг, растут повсеместно продажи кофе в бумажных стаканчиках, чуть ли не в каждом доме завелся лазерный принтер. “Есть ли будущее у книги?” — вопрошают газетные заголовки. Если шире: послужит ли нам еще бумага? Или как?
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.