Бумага и огонь - [27]

Джесс все это уже знал; ему рассказали Санти с Вульфом, когда Томас только исчез. Он никогда никому и словом не обмолвился об этом, и ему стало не по себе, когда Вульф снова об этом заговорил.

– Но вас ведь выпустили! – сказала Глен. – Значит, у Томаса тоже есть надежда.

Вульф тут же покачал головой.

– Я сын верховной скрывательницы, власть и влияние, которыми она обладает, не позволяют архивариусу казнить меня просто по своей прихоти, как бы сильно он ни желал моей смерти. Даже учитывая все это, меня не выпустили вот так просто, хотя я занимал высокую должность, а также имел немало достижений, наград и друзей. Томас же просто студент. Кандидат на работу в Библиотеке. – Вульф сделал паузу, и Джесс решил, тот раздумывает над тем, что им сказать теперь. – Если Томас и правда до сих пор жив, значит, архивариус считает его ценным для Библиотеки кадром. Значит, Томас будет под стражей до тех пор, пока его воля и дух не будут сломлены, а затем они заставят его работать в каком-нибудь тайном закутке. В конце концов такое существование нельзя будет назвать жизнью, но, по крайней мере, он по-прежнему будет дышать.

Подобная мысль сама по себе являлась чудовищной, однако, сказать по правде, Джесс и сам думал об этом. Томаса не просто посадят в тюрьму. Его ждет что-то похуже. Джессу не хотелось даже думать о том, насколько хуже, однако по взгляду Вульфа он видел, что профессор отлично помнит. В глазах Вульфа мелькало какое-то странное чувство, и у Джесса при виде этого по телу побежали мурашки. Возможно, капитан Санти был прав: вовлекать Вульфа в это дело не стоило.

«Но он нам нужен», – подумал Джесс. С того самого момента, как он заполучил этот журнал и прочел раздел об аресте и допросе Томаса, Джесс стал чувствовать себя менее одиноким. Менее беспомощным. Он знал, что Глен просто так не оставит все как есть; и, несмотря на нежелание капитана Санти ввязываться в проблемы, он тоже не останется в стороне.

А если Вульф окажет им помощь, то у них куда больше шансом изменить судьбу Томаса. Вместе. С тех пор как Джесс выяснил, что Томас жив, он ни разу даже не допускал мысли о том, чтобы оставить товарища в беде и предоставить на милость Библиотеке, если такая милость вообще существует.

Томас был Джессу другом. И он отыщет его. Тут нет ничего сложного, хотя и много опасностей.

В воцарившейся тишине Глен повернулась к Санти.

– Капитан, – обратилась она, – вы и правда верите в то, что Томас мертв? Или же вы боитесь, что Джесс может быть прав и тогда все мы окажемся в опасной ситуации?

Это был четкий и правильный вопрос, и Джесс не мог не отдать Глен должное: она рассуждала куда более здраво, чем мог бы в этот момент он сам. Для Джесса это была свежая, личная рана; он любил Томаса как родного брата, и ему до сих пор казалось, что пусть и отчасти, но он несет ответственность за все произошедшее.

Санти тщательно обдумывал каждое свое слово, может быть, даже слишком тщательно, когда заговорил:

– Я не хочу, чтобы Кристофер опять оказался втянут в эту молотилку. Журнал может оказаться подделкой. Возможно, они только и ждут, когда мы на это клюнем. Есть множество причин верить в то, что Томас мертв, и мало причин верить в то, что он жив.

– Мало причин, – повторила Глен все тем же спокойным, тихим голосом. – То есть причины на самом деле есть. Неужели вы думаете, что мы не захотим все выяснить? Что не захотим знать правду?

– Мы все можем погибнуть, выясняя правду, – сказал Санти. – Подумайте, во что ввязываетесь.

Джесс обменялся с Глен взглядом. Долгим взглядом. И понял, что в этом вопросе они абсолютно солидарны.

– Мы уже думали об этом. Мы должны спасти Томаса, – ответил он.

– Чего бы нам это ни стоило, – согласилась Глен. – Мы не бросаем своих друзей в беде.

Теперь Санти с Вульфом обменялись взглядом. Профессор Вульф едва заметно наклонил голову набок, а на губах у него появилась странная, кривая улыбка.

– Вот видишь? – сказал он. – Они такие же плохие, как и мы.

– Хуже, – вздохнул Санти. Он подошел и наконец снял с Вульфа наручники, а затем повесил их себе на пояс. – Они еще даже не испробовали истинный страх на вкус, однако все впереди.

Не испробовали истинный страх? Они выжили в кровавой бойне за место на службе в Великой библиотеке, когда были еще только студентами Вульфа; они выжили в Оксфорде. И только лишь этим утром они выжили при нападении и обстреле, а также видели, как умирает их товарищ, пусть этот товарищ и оказался предателем. Страх они уж точно испробовали. Однако Джесс не собирался позволить своим страхам его остановить.

– Итак, где вас содержали, когда увели для допроса? – спросил он у Вульфа.

Вульф вздохнул.

– Видишь ли, – сказал он, – в этом-то и проблема. Я не помню. Не могу вспомнить. Поверь, я пытался. Какие-то отрывки воспоминаний, но ничего… ничего стоящего. И должен признаться, это не те воспоминания, которые мне хочется восстановить в мельчайших подробностях.

– Даже ради Томаса?

Вульф отвернулся.

– Я сделаю все, что в моих силах, – ответил он. – Однако вам лучше попытаться разузнать все, что вам нужно, каким-то иным способом.

– Будьте осторожны, – добавил капитан Санти. – Если, конечно, не хотите, чтобы информацию, которую вы разузнаете, не похоронили вместе с вами.