Бульдог Драммонд (следствие ведет Хью Драммонд) - [9]

– И вы?.. – поинтересовался Драммонд.

Его собеседница вздрогнула всем телом.

– Тем же вечером! И папа накричал на меня, сказал мне никогда не сметь вмешиваться в вещи, которые меня не касаются. Постепенно, с течением времени, я поняла, что Лэкингтон держит его под контролем – что мой отец в его власти. Папа, который не обидел бы и мухи, лучший и самый дорогой человек, самый добрый на свете!

Ее руки сжались в кулаки, ее грудь поднималась и опадала.

Драммонд подождал, пока она успокоится, прежде чем продолжать разговор.

– Вы еще упомянули убийство, – заметил он.

Она кивнула.

– У меня нет доказательств, – вздохнула она. – Столь же веских, как по кражам. Но был человек по имени Джордж Дрингер, и однажды вечером, когда Лэкингтон обедал с нами, я слышала его разговор с папой. «Дрингеру пора исчезнуть, – сказал Лэкингтон. – Он опасен!» И затем мой отец встал и закрыл дверь, но я слышала, что они спорили в течение получаса. Три недели спустя жюри присяжных при коронере нашло, что Джордж Дрингер совершил самоубийство в приступе помешательства. Тем же вечером мой отец, впервые в его жизни, напился до беспамятства.

Девушка замолчала, и Драммонд уставился на оркестр обеспокоенным взглядом. Все оказалось гораздо серьезнее, чем он ожидал.

– Потом был другой случай, – продолжала она. – Вы помните человека, который был найден мертвым в железнодорожном вагоне на станции Оксли? Он был итальянцем, по имени Джузеппе; и его смерть признали естественной. За месяц до этого у него был разговор с Лэкингтоном, который произошел в нашем доме, потому что итальянец, будучи иностранцем, приехал в неправильное место, и Лэкингтон, оказалось, был с нами в то время. Разговор закончился страшной ссорой. – Она повернулась к Драммонду с улыбкой. – Не слишком много доказательств, правда? Только я знаю, что Лэкингтон убил его. Я знаю это. Вы можете думать, что я жертва разыгравшегося воображения. Вы можете подумать, что я преувеличиваю. Я не возражаю, если вы так посчитаете, – потому что вы скоро убедитесь во всем сами.

Драммонд не спешил с ответом. Вопреки своей осторожной рассудительности, он был впечатлен и в данный момент действительно не совсем понимал, что сказать. В том, что сама девушка твердо верила в то, что она говорила, он был уверен; вопрос был в том, что из этого реально, а что рождено ее воображением.

– А что относительно второго человека? – спросил он.

– О нем я почти ничего не могу сказать, – ответила она. – Он приехал в «Вязы» – так называется усадьба Лэкингтона – три месяца назад. Он среднего роста; чисто выбрит, с густыми каштановыми волосами, с небольшой проседью. Широкий лоб, а его глаза – серо-синие и очень холодные. Но его руки пугают меня больше всего. Они большие, белые и совершенно безжалостные.

Она умоляюще посмотрела на капитана.

– Не думайте, что я дурочка. Он пугает меня до смерти, этот человек. Он намного хуже, чем Лэкингтон… Он не остановился бы ни перед чем, чтобы получить что хочет, и даже сам Лэкингтон признает, что господин Петерсон босс.

– Петерсон! – пробормотал Драммонд. – Почтенная староанглийская фамилия…

Девушка презрительно рассмеялась.

– Прекрасная фамилия, только не настоящая! Как и его дочь – не его дочь.

– Значит, есть еще и леди?

– Дама по имени Ирма. Она бездельничает целыми днями, валяясь на диване. Она не больше англичанка, чем тот официант.

Хью невольно улыбнулся. Его фантазия сформировала довольно отчетливый образ Ирмы. Но сейчас было не время для юмора.

– И что заставляет вас думать, что они вам угрожают? – спросил он резко.

Девушка пожала плечами.

– То, что романисты называют женской интуицией… Я полагаю… Мой отец… – последние слова она пробормотала очень тихо. – Он почти никогда не спит по ночам. Я слышу, как он ходит по комнате из угла в угол, час за часом, час за часом… Это сводит меня с ума… Разве вы не понимаете? Я даже не понимаю, что связывает его с ними. Я должна спасти его от этих дьяволов, пока они не сломали его полностью.

Драммонд кивнул и отвел взгляд. Слезы стояли в ее глазах, и, как истинный англичанин, Драммонд терпеть не мог таких сцен. Пока она говорила, он решил, какой курс взять, и пора было переходить от слов к делу. Посетители уже перешли от чая к коктейлям. Лэкингтон мог возвратиться в любой момент. И если то, что рассказала его новая знакомая, было правдой хотя бы отчасти, ей явно не стоило попадаться на глаза этому джентльмену еще раз в его компании.

– Я думаю, мне пора идти, – заявил он. – Мой адрес 60 А, Хэлф-Мун-стрит; мой телефон – Мейфэр 1234. Если что-нибудь случится, я к вашим услугам в любой час дня и ночи. Звоните или пишите. Если меня нет дома, оставьте сообщение Денни, моему слуге. Он абсолютно надежен. Единственное, что мне нужно, – ваш адрес.

– «Лиственницы», под Годалмингом, – ответила девушка, когда он уже встал. – Если бы вы только знали, какое это облегчение, знать, что есть кто-то, кто хочет помочь… – Она посмотрела на Даммонда сияющими глазами, и тот почувствовал, что его пульс внезапно участился. Воображение или нет, неважно, чем были обусловлены ее страхи… Девушка была прекрасна, одна из самых красивых, кого он встречал.