Булавки и бабочки - [8]

—Еще ничего не сделано, Ваше Величество, тем более — ничего не завершено. Простите за упрек, но вы рано подводите итоги, — Китайский Император опять поклонился Максиму.

—Что это за мечи? — спросил Максим, — почему их три?

—О, это я с удовольствием объясню вам, Ваше Величество, тем более, что вам предстоит сделать сейчас свой первый выбор — выбрать один из этих мечей, — Китайский Император замолчал, давая Максиму время повнимательнее рассмотреть мечи. Они совершенно одинаковые, только цвет эмали разный, Китайский Император продолжил, — первый меч — Меч Прошлого, если на человека давит прошлое или он просто недоволен им, то при помощи этого меча, он может отсечь его и жить дальше.

—Без прошлого нет будущего, — медленно покачал головой Максим, — если у меня стереть память, кем я буду? Нет, это не для меня.

—Второй меч — Меч Настоящего. Он для тех у кого есть проблемы и кому надо их решить. Он для тех кто рвется в бой, таким этот меч поможет, — голос Китайского Императора становился громче.

—Вот это бы мне подошло, — замечает Максим, раздумывая, — проблем у меня много и я не знаю как их решать. Но я хотел бы сначала узнать о третьем мече.

—Это Меч Будущего. С его помощью человек, который боится или не верит в свое будущее может отсечь его…

—Что же это за человек без будущего? Я не понимаю, — перебил Китайского Императора Максим.

—Человек без будущего или сразу умирает, или, что чаще бывает, живет без пользы и без вреда, по отношению к другим людям

—Нет, я не самоубийца. Я выбираю Меч Настоящего, только вот что мне с ним делать? — с горечью спросил Максим, протягивая руку к мечу. Как только он коснулся его и сжимая ладонью поднял над полом, в комнате поднялся ветер, белая ткань начала колыхаться, а на солнце словно нашла туча. Свет из белого стал серым. Китайский Император молча серьезно посмотрел на него. Меч в руке становился все тяжелее, но Максим не опуская держал его перед собой, и вдруг налетает сильный порыв ветра. Максиму показалось, что зал начал кренится набок, он инстинктивно наклонился в другую сторону и проваливается в темноту.

Проснулся он от ощущения тепла, а еще ему не хотелось открывать глаза. Так бывает когда приснится хороший сон, и хочется в него вернутся, но понимаешь что это невозможно. Максим приоткрыл глаза, одновременно приподнимаясь на локте. «Ого, ухитрился заснуть прямо на школьной скамейке, обтянутой дермантином, всегда кажущимся таким холодным. Стоп. Я укрыт курткой Насти, укрыт кусочком синего неба с облаками. Вот почему так тепло, а теплая и мягкая подушка под головой… Ой, — ее ноги. Хорошо, что я руку под подушку не положил по привычке, как обычно дома делаю, когда сплю», — подумал Максим. Он поднял глаза чтобы посмотреть на ее лицо. Настя застенчиво улыбнулась.

—Тебе плохо стало, ну я и укрыла тебя курткой. Сначала испугалась, хотела за медсестрой бежать, но потом вижу что ты вроде просто спишь. Устал наверно? К тому же контрольная сегодня…

Максим окончательно пришел в себя и ему сразу стало как-то неловко. Он выпрямился и сел. Потом молча аккуратно передал ей куртку.

—Спасибо, я согрелся, хорошо поспал, — вытянул из себя Максим. Их с Настей снова разделяла бетонная стена толщиной в тысячу километров.

—Она синтепоновая, — опустила глаза Настя, принимая куртку, — а тебя действительно в психушку хотят положить?

—Скорее всего это уже решенный вопрос, — мрачно отозвался Максим, — ничего другого не остается, — он встал, глядя в пол, — может увидимся еще… в следующим году, — Настя тоже встала и посмотрела на него своими большими, словно немного удивленными глазами с длинными ресницами. И Максим решился. Он поднял взгляд. Он хотел запомнить Настю вот такой, смотрящей прямо на него девочкой, стоящей совсем рядом на расстоянии вытянутой руки.

—Ну ладно, пока, — попрощалась Настя и направилась к выходу.

—Пока, — ответил Максим и шепотом добавил, — вряд ли увидимся.

Идя домой, у него было одновременно печальное и светлое настроение. А тут еще пошел снег и хоть на улице стало чуточку сумрачней, но как-то свежее. «В психушке, когда меня накачают всеми этими успокаивающими, и я буду все время спать, то мне обязательно приснится Настя. Я ее хорошо запомнил», — думал Максим, глядя на падающие белые снежинки.

«Жалко Черемухина, он конечно тихоня, но зато не наглый. А когда сегодня уснул прямо у меня на коленях, таким беззащитным казался, как котенок. Интересно, как это — видеть призраков? Я бы наверно испугалась, а он — ничего. Разговаривает с ними, словно они его старые друзья. Это конечно ненормально, но все-таки интересно», — Настя набрала код домофона и открыв дверь, зашла в подъезд.

Вечером Максим подошел к родителям, только что поужинавшим на кухне, и напрямую спросил:

—Ну когда мне в дурок собираться? Лучше уж не тяните.

Мать отвернулась и стала мыть посуду. Максим понял, что она тихо плачет. Отец тяжело вздохнул.

—Знаешь, ты уже не маленький… сам решай, в общем мы без твоего согласия тебя никуда класть не будем. Вон, матери бабку одну на работе посоветовали. Она берется лечить таких как ты. Знахарка и народная целительница. Многих вылечила, она не как те шарлатаны, что в газетах рекламу печатают. На выходных поедете. Но сам должен понимать, что ненормально это — глюки видеть!