Булат и злато - [52]

Надо полагать, что операция по изготовлению пары маточников для Ярославля на Московском денежном дворе являлась операцией опасной и поэтому сугубо секретной. Работа мастера такого ранга, как «матошного дела резец», разумеется, строго контролировалась. Он получал большое жалованье, продукция его — маточники — тщательно учитывалась и охранялась. Это делалось во избежание бесконтрольного тиражирования чеканов с маточника, при помощи которых создавалась возможность чеканить монеты вне денежного двора, то есть чеканить «воровские» копейки. Все маточники на денежных дворах хранились в специальных кожаных мешках, опечатанных администрацией двора. Чеканы контролировались с меньшей строгостью, и отчет за них держали мастера-чеканщики.

Мастер-«резец», вырезавший пару образцовых маточников для Ярославского денежного двора, должен был сохранить их на Московском дворе, чтобы отчитаться в проделанной работе. Снять с них сколько угодно чеканов-штемпелей было делом техники, так же, как и переправить их из Москвы в Ярославль. Остается тайной — как удалось скрыть криминальный в тех условиях знак с/ЯР, вырезанный на лицевой стороне маточника, и совершенно необъяснимое в 1612 году имя Федора Ивановича на оборотном маточнике. Можно предположить, что контроль за действиями денежных мастеров осуществляли поляки, не настолько сильные в русском языке, чтобы вдаваться в тонкости языкознания. Может быть, существовали и другие обстоятельства, позволившие замаскировать проделанную «матошного дела резцом» рискованную работу, но о них мы уже не узнаем никогда. Такие действия следов в письменных источниках обычно не оставляют.

Для нас, пытающихся реконструировать подлинные события на основании сохранившихся монет, бесспорно одно: на Московском денежном дворе в 1612 году работали истинные патриоты, сумевшие тайно приготовить орудия чеканки для Ярославля и переправившие их из осажденной Москвы. Насколько была причастна к патриотической акции администрация денежного двора и Денежного приказа — судить трудно, так же, как трудно судить о степени вмешательства в денежное производство представителей польского военного командования. Возможно, благополучная судьба головы денежного двора и руководителя Денежного приказа Ефима Григорьевича Телепнева после «московского взятия» косвенно указывает на причастность администрации к этому делу.

Монеты и дипломатия

Усилия правительства ополчения в течение тех четырех месяцев, что Второе ополчение стояло в Ярославле, возымели успех. Были собраны средства на продолжение военных действий. Владимир, Рязань и Тверь очистились от враждебных Второму ополчению вольных казаков. Значительная часть казаков перешла на службу к Пожарскому, в немалой степени привлеченная возможностью получать регулярное денежное жалованье.

Первое ополчение в те же месяцы практически перестало существовать как политическая сила. Атаман Заруцкий стал вести переговоры с гетманом Ходкевичем о переходе казаков на польскую сторону. Князь Д. Т. Трубецкой не принимал участия в переговорах и даже не знал о них. Между двумя руководителями Первого ополчения произошел разрыв. Заруцкий с двумя тысячами казаков ушел из-под Москвы в Коломну, где находились Марина Мнишек с «воренком». Затем они перебрались в Михайлов, с тем чтобы снова начать борьбу за престол. Претендентом на этот раз стал сын Марины, «царевич» Иван.

Оставшиеся силы Первого ополчения (около 3–4 тысяч ратников) и князь Д. Т. Трубецкой примкнули ко Второму ополчению.

На выручку осажденным в Москве полякам с запада шла армия гетмана Ходкевича. Тревожные вести о продвижении польских отрядов заставили руководителей ополчения выступить из Ярославля.

Путь Второго ополчения к Москве отмечают монетные клады, в которых были новые копейки с буквами с/ЯР и именем Федора Ивановича. Один большой клад с такими монетами был найден неподалеку от Троице-Сергиевой лавры, второй — в Тамбовской области, третий — в Вологодской области.

Клады из Тамбовской и Вологодской областей свидетельствуют о широком распространении новых полноценных монет, жадно впитывавшихся истощенным денежным обращением.

Ярославский денежный двор продолжал чеканку монет и после выхода из города основных военных сил. Руководители чеканки внимательно следили за состоянием денежного производства в других русских городах, где работали денежные дворы. Как только Московский двор перешел на чеканку копеек по четырехрублевой стопе (весовая норма 0,51 грамма — 3 почки), в Ярославле сразу переориентировались на новую весовую норму. Здесь тоже стали чеканить по стопе 400 копеек из гривенки. Это ставило ярославские монеты в равное положение с московскими. Более того, после ухода из Ярославля военных отрядов на ярославских монетах знак с/ЯР убрали вообще, а оборотную сторону сделали с именем… Владислава Жигимонтовича. Ярославские копейки с именем Владислава очень редки, как, впрочем, весьма немногочисленны и остальные поздние выпуски Ярославского двора.

Как объяснить появление на монетах Второго ополчения имени его политического врага? Видимо, ответ на этот вопрос следует искать в той политической конъюнктуре, которая образовалась в связи с поисками возможной кандидатуры на русский трон, а также в конкретной обстановке, сложившейся к моменту выхода войска ополчения из Ярославля.