Булат и злато - [22]

Восставшие широко оповещали население в «прелестных» письмах: «Государь наш царь и великий князь Дмитрий Иванович всея Руси нынче в Коломне». Это было неправдой. Михаил Молчанов не только не осмелился выбраться из Самбора, но и перестал вскоре играть роль царя Дмитрия Ивановича. Самозванническая интрига закончилась сама собой, а Молчанов впоследствии стал одним из сторонников другого самозванца, вошедшего в историю под именем «Тушинского вора». Но это будет позднее, а пока восставшие готовились к решающей битве за Москву.

25 октября в селе Троицком, в 50 верстах от Москвы, правительственные войска начали сражение с войском Болотникова и проиграли его. Москва была осаждена и осада длилась около двух месяцев, в течение которых Болотников посылал в Москву и другие города «листы» с призывами к расправе с феодалами и уничтожению «крепости» — крепостной неволи.

Видимо, «клад в изразце» был спрятан одним из служилых людей в конце октября, когда в Кремле собирались и вооружались ратные люди для отпора Болотникову.

Судя по выбору места, по оригинальному вместилищу, наконец по размеру составляющей клад суммы, владельцем клада был городовой служилый человек — иногородний дворянин, прибывший по призыву царя на службу в Москву. Рядовой «воинник» не мог быть обладателем такой крупной суммы, явно полученной в одночасье (об этом говорит очень хорошее состояние монет — видимо, значительная часть суммы состояла из копеек, хранившихся в казне и не стершихся в процессе обращения).

Социальный статут владельца кремлевского клада может быть подтвержден еще одной находкой. Она сделана в Латвии, в 92 километрах от Риги, на развалинах замка в Цесисе. Археологи копали развалины, образовавшиеся после разрушения замка в 1577 году, во время Ливонской войны. Войска Грозного после пятидневной осады заняли замок и взорвали его. Под развалинами рухнувшей стены археологи обнаружили скелет русского воина. Вместе со скелетом сохранилось несколько предметов, в том числе кожаный кошелек-мешок, висевший на поясе. В кошельке были деньги — 47 копеек с полушкой. Остатки одежды — позолоченные нашивки, перламутровый крестик на шее позволяли с уверенностью сказать, что убитый не был рядовым воином. Им был «служилый по отечеству», дворянин. Сумма в кошельке, составлявшая около полтины, немалая для того времени, тоже подтверждала такое предположение.

Кремлевский клад, насчитывавший 12 рублей 3 гривны 3 алтына, во много раз превосходивший сумму из кошелька, тем более должен был принадлежать не рядовому ратнику, а дворянину.

Итак, темной октябрьской ночью наш герой выбирает глухой уголок на Спасской улице Кремля, чтобы спрятать там полученное жалованье. Он — человек приезжий, Москва для него — чужой город, и знаком ему лишь Кремль, где собраны «воинники». В спешке военных приготовлений ему некогда, а может быть, и нельзя искать на городском торгу кубышку, которые в изобилии делают и продают гончары специально для длительного хранения денег. Земля уже смерзлась. Надежно и глубоко зарыть деньги не удается, да и времени на это нужно немало, чего доброго, кто-нибудь подглядит. Но вот он сумел нащупать слабо закрепленный изразец, приметил место и быстро спрятал там свое богатство.

Воспользоваться деньгами ни ему, ни кому-либо из его современников так и не пришлось. В битве под Троицким 25 октября 1606 года незадачливый городовой дворянин был убит. Тайна клада осталась нераскрытой. Деньги пролежали без движения триста шестьдесят три года, пока не попали в руки нумизматов.

Феодальное воинство

Осада Москвы войсками Болотникова длилась до начала декабря 1606 года. Она усиливала социальные противоречия в городе, а «листы» Болотникова подливали масла в огонь. Современники писали о том времени: «На Москве был хлеб и дорог…, и государь не люб бояром и всей земли, и меж бояр и земли рознь великая, и… казны нет и людей служилых».

Хотя осада Москвы была снята 2 декабря, а войско Болотникова отошло к Калуге, победа правительственных войск оставалась еще очень проблематичной. Лишь в октябре 1607 года, спустя почти год, войскам Шуйского удалось взять Тулу, где укрепились восставшие, полонить Болотникова и отвезти его в Москву.

В это же время в Подмосковье и Поволжье возникло и стало шириться и набирать силу движение нового самозванца — «царевича Петра». Посадский человек города Мурома, Илейка Муромец, обстоятельствами своего рождения — он был внебрачным сыном — поставленный вне правовых норм, определявших положение посадского человека, стал «гулящим» человеком на Волге, а затем превратился в типичного представителя казацкой голытьбы. Во время зимовки на Тереке в 1605–1606 годах родилась новая самозванческая интрига — Илейка Муромец принял имя мифического сына царя Федора Ивановича, царевича Петра (на самом деле у царя Федора была единственная дочь, Феодосия, умершая во младенчестве).

Социальное брожение, охватившее территории к югу от Москвы после гибели Лжедмитрия, вовлекло чисто казачье движение «царевича Петра» в круговорот крестьянской войны. «Царевич Петр» занял Тулу, которая стала вторым центром бушующего восстания после Калуги, продолжавшего разрастаться вширь и вглубь. Дорога на Москву была открыта. Лишь тактическая ошибка болотниковцев, которые вместо похода на Москву предпочли объединиться с «царевичем» в Туле, дала возможность правительству Шуйского несколько собраться с силами.